Ратные дела

С князьями у Ивана много разных историй приключалось. Да вот хотя бы эта, про князя Светозара. Думаете опять про блины? А вот и нет вовсе. Дело значит так было. Занесло в ту пору Ивана в южные степи земли русской. Ветрено было, лето уж месяц как уступило свою очередь осени, вот ветра-то и разгулялись.

Идет Иван, о своем думает, как слышит откуда-то доносится топот, да лязг железа. Не иначе битва какая, или ратники скачут. Поднялся на пригорок, а оттуда поле огромное, как на ладони, а там, два войска супротив друг друга выстроились. С одной стороны, русская дружина, с другой — войско татарское, как туча темная, весь горизонт собой заслонила. В те времена басурмане эти часто в земли русские наведывались, села разоряли, князей данью непосильной обкладывали. Стоят войска, глазами друг на друга сверкают, кони копытами стучат, но битва не начинается, словно ждут чего-то. Спустился Ивана вниз, подошел поближе, спросил у одного из воинов, что происходит. И рассказал тот Ивану, что татары за данью приехали, а князь Светозар вместо того, чтобы платить, войско собрал, и на битву выехал.

— Так вот, — продолжил воин, — а татары-то эти, чтобы силой своей похвастаться, предложили князю поединок устроить, между их лучшим воином, и нашим. Если их воин нашего одолеет, князь должен будет в два раза больше заплатить, а если мы, то войско свое басурманское хан развернет, и уйдут они восвояси.

— Поединок говоришь? — переспросил Иван.

— То-то и оно, татары против нас Бугайбея выставляют, слыхал о нем, силища неимоверная, воинов наших положил немерено, размером с быка, а может и больше, саблями, как мельница машет, зверь лютый, а не человек, любого разодрать готов. — пояснил воин. — Вот теперь князь с воеводами решают кого против этого супостата поставить.

— Стало быть еще не решили, — уточнил Иван.

— А ты чего так интересуешься, не хочешь ли ты с Бугайбеем сразиться? — спросил воин.

— А ты, сведи меня к князю, и узнаешь.

— На схватку воин нужен, искусный, а ты, уж прости, на воина совсем не похож, ни кольчуги на тебе, ни шлема, меча и того нет, — усмехнулся воин.

— А мне все это за ненадобностью, все что надобно у меня здесь и вот здесь, — сказал Иван, и на голову и сердце указал.

— Ну хорошо, отведу тебя к князю, а там уж ему решать, что с тобой делать.

Отвел он Ивана к князю, сказал, что тот с Бугайбеем сразиться желает.

— С Бугайбеем? — не поверил князь. — Ты?!

— Я.

— И как же звать-то тебя, храбрый молодец? Чем занимаешься? — спросил Светозар.

— Зовут Иваном, по фамилии Кашевар, по свету гуляю, мир и людей вокруг узнаю, а так-то я повар, куховарю помаленьку.

И хоть не до смеху было, а не удержался князь с воеводами, давай хохотать.

— Ну, Иван, ну и рассмешил, — успокоился князь. — А с чем же ты против Бугайбея пойдешь, с блинами да пирогами?

— Это подождет, но оружие у меня кое-какое тоже имеется.

Снял Иван свою дорожную котомку, веревку распустил, и достал оттуда две сковороды: одну большую да увесистую, вторую чуть поменьше с длинной ручкой. Воины рты и пооткрывали.

— Это еще что? — спрашивает князь.

— Аль сам не видишь, князь? — отвечает Иван.

— Вижу, да вот думаю, не подводят ли глаза меня? Это ж сковороды!

— Они самые, — согласился Иван. — Я с ними никогда не расстаюсь.

И опять не удержались. Князь так и прыснул, а за ним и воины принялись во весь голос смеяться, да так громко, что татары на той стороне поля только переглядываются, да плечами пожимают. Успокоился немного князь, и спрашивает:

— Ты это что же, со сковородками против Бугайбея?

— А ты, князь не гляди, что сковородки, я тебе так скажу, сковорода, она и в ратных делах хороша!

— Красиво сказал, — кивнул князь. — Но тут, Иван, дело-то серьезное, нам проиграть нельзя, иначе хан двойную плату затребует, а коли дома жечь начнет, людей в рабство угонять, что у него в голове никто не знает, мы поэтому и думу думаем, кого из воинов на поединок выставить.

Взял Иван маленькую сковороду в руки и говорит:

— А ты, великий князь, поставь своего самого сильного воина, пусть меч в руки возьмет, да и сожмет изо всех сил, и коли выбью меч у него из рук, отправишь меня на битву.

Переглянулся князь с воеводами, согласился. Приказал позвать Мстислава, воина в дружине Светозара известного, сильного и смелого, его то и думали, как раз на бой с Бугайбеем послать. Очень скоро прискакал Мстислав, росту большого, борода густая, глаза горят, плечи широченные. Объяснили богатырю, что делать нужно. Выхватил он свой меч булатный, сжал его покрепче, стал напротив Ивана, ногами в землю уперся.

— Ну, Иван, твоя очередь, — сказал Светозар.

Иван сделал шаг, посмотрел на Мстислава, и вдруг, возьми, да и подбрось сковороду высоко вверх, да так ловко, что она в воздухе несколько раз обернулась. Богатырь от неожиданности на сковороду-то и засмотрелся, а Иван ее подхватил, ногой по руке Мстислава ударил, хватку ослабил, — а затем, как врежет сковородой по клинку, что тот враз из руки и выскочил. Все и ахнули, не ждали такого маневра. Богатырь от удивления за голову схватился, уж больно все это ловко вышло.

— Сила-то оно хорошо, князь, но ловкость и сноровка тоже нужна, — сказал Иван, поднял отлетевший меч, и отдал его Мстиславу.

— Ай да, Иван, вот тебе и блины с пирогами, — удивился Светозар. — А может и правда, хитрость да удаль против Бугайбея пригодятся больше, чем сила богатырская.

Посовещались немного, и решили отправить на поединок с Бугайбеем храбреца со сковородами.

— Не случайно, видимо Иван, ты в наших краях оказался, и точно в то время, когда к нам татары нагрянули, — сказал Светозар. — А может все-таки возьмешь меч, щит да булаву вместо своих сковородок-то?

— Спасибо, князь, но они со мною прошли и огонь, и воду, что им какой-то там басурман, — усмехнулся Иван.

Слез со своего коня князь, обнял храбреца.

— Тогда бей, Иван, этого супостата так, чтоб неповадно им было на землю русскую возвращаться!

Расступились воеводы, вышел вперед Иван со своими сковородами в руках, и пошел на середину поля. Воины смотрят вслед, мечами о щиты бьют, поддерживают, — ожидается битва не на жизнь, а на смерть. Со стороны татарского войска вышел ему навстречу Бугайбей. Еще издалека было видно, какой он огромный, но чем ближе он подходил,