— Ах да, конечно. — Хартли почувствовал облегчение. Теперь он понимал, с кем имеет дело. Племянница Яго просто молодая глупышка, поверившая в слухи о своей семье, может быть, она даже думает, что и сама обладает магической силой. Глупо, но не опасно.

Алтее не понравилась снисходительность, прозвучавшая в словах маркиза. Его тон заставил ее стиснуть зубы.

— Я готова простить недоверие, милорд, но снисходительность обычно раздражает меня.

— Извините, миледи.

— Прекрасно. Принимаю ваше извинение, хотя в нем не было ни капли искренности. — Она не обратила внимания на его удивленно поднятые брови. — Но, милорд, вы не усомнились бы в мужской интуиции, правда? Если бы солдат в бою вдруг сказал вам, что он чувствует ловушку, вы, по крайней мере, прислушались бы к нему, правда?

Серьезный аргумент, — пробормотал он.

— Спасибо.

— Итак, ваша интуиция что-то подсказала вам относительно меня? Почему? Мы ведь раньше не встречались.

— Верно, вы никогда не видели меня. — Алтея сдержала улыбку при виде его удивления, но тут ее внимание привлек дядя. — Ох, нет. Ах, будь оно все проклято.

Яго, кажется, очень плохо. Она протянула к нему руку, но он только пробормотал что-то насчет сада и пошел дальше. В его глазах было такое выражение, что Алтея похолодела, испугавшись за состояние его ума. Такой взгляд могло вызвать кое-что гораздо худшее, чем появление призрака. Новых забот им только не хватает!

— Мне нужно присмотреть за дядей, милорд, — сказала Алтея.

— Он выглядит не очень хорошо, — согласился с ней Хартли.

— Да, не очень. Пожалуйста, милорд, как я слышала, вы недолго остаетесь на таких приемах, но я прошу вас дождаться меня. Мне действительно нужно поговорить с вами.

Не успел Хартли пообещать, как леди Алтея покинула его. Она чуть задержалась в погоне за своим дядей, столкнувшись со слугой, несшим полный поднос с напитками. Алтея молила Бога, чтобы лорд Редгрейв дождался ее возвращения, чтобы любопытство удержало, ведь наверняка ему хочется узнать, что она ему скажет. Если он уйдет, она все равно его отыщет, пообещала себе Алтея, сейчас ее беспокоил только дядя.

Хартли задумчиво смотрел вслед вдовушке, разрываясь между желанием узнать, что же произойдет дальше, и желанием сбежать от странной дамы прежде, чем окажется в ловушке, которую предвидел. Потом он заметил Клодетту, пробирающуюся сквозь толпу прямо к нему, глаза ее светились охотничьим азартом. Его короткое пребывание на балу у кузины становилось слишком обременительным. Клодетта уже дважды за этот вечер пыталась приблизиться к нему, это хороший знак, он сможет потом воспользоваться этим обстоятельством. Но в этот момент Хартли намеревался последовать за этими двумя странными Вонами. Маркиз понял, что не может думать о леди Алтее как о леди Чаннинг, и от этого любопытство только возросло. Любой, кто мог произвести на него такой необычный эффект, заслуживал более тщательного изучения.

На пути к нему Клодетту отвлек какой-то молодой человек. Хартли выругал себя за нерешительность и последовал за Вонами. Однако ему пришлось задержаться и поздороваться со своими друзьями, Олдусом и Джиффордом. Эти люди знали, каких обманов и секретов полна его жизнь, потому что и сами в них участвовали.

— Кто эта маленькая темноволосая красотка? — спросил Олдус, его темно-синие глаза так и светились любопытством.

— Племянница Вона, леди Алтея Вон-Чаннинг, — ответил Хартли, невнятно пробормотав второе имя, как будто ему не хотелось произносить фамилию ее мужа. Он улыбнулся, заметив удивление и сомнение на лицах друзей. — Дочь его старшего брата. Вдова недавно умершего неоплаканного Эдварда Чаннинга из Коултарста. — Хартли и сам не знал, почему, произнеся имя этого человека, почувствовал неприятный привкус во рту.

— Черт, — выругался Джиффорд, хмуро глядя в направлении, куда ушли Воны. — Ему вообще нельзя было жениться, тем более на такой молодой и очаровательной леди, как эта.

— Почему же? — В голове Хартли смутно промелькнула какая-то мысль, что-то, о чем он должен был вспомнить, услышав имя Чаннинга из Коултарста, но эта мысль ускользала от него.

— Женщины не для него. Он никогда ими не увлекался. Хотя и не знаю точно почему. Никогда не слышал, что он предпочитал мужчин.

— Твоя новая добыча, дружище, похоже, охотится за тобой, — прошептал Олдус, заметив, как Клодетту, отделавшуюся от одного джентльмена, задержал другой, едва она направилась к Хартли. — Она облегчает тебе задачу?

— Похоже, что так, — сказал Хартли. — Долг обязывает задержаться и позволить ей заманить меня в западню, но инстинкт заставляет следовать за этими Вонами.

— Так иди за ними. Твой инстинкт обычно тебя не обманывает. Как я слышал, эти Воны — люди странные, но достойные, и на слово Вона можно положиться. Мы подождем здесь и задержим Клодетту, если понадобится.

Это утешает, подумал Хартли, направляясь в парк. Любопытно, каким образом Олдус узнал это о Вонах-отшельниках? На самом деле Олдус и Джиффорд часто удивляли его своими обширными сведениями о членах светского общества. Хартли не сомневался: если друзья пока еще не знают все его секреты, то очень скоро они их разнюхают. Стоит этой парочке когда-нибудь решиться на шантаж, они станут очень богатыми людьми.

Осматривая сад своей кузины, Хартли начал волноваться, не уехали ли Воны с бала. Он пошел на шум фонтана и наконец, увидел обоих. Лунный свет и факелы вокруг фонтана отчетливо освещали пару. Лорд Уппингтон сидел на каменной скамье, упершись локтями в колени, поддерживая голову ладонями. Леди Чаннинг присела рядом с ним, слегка поглаживая его по плечу. Хартли почувствовал, как стало тепло его плечам, едва он представил, что она делает то же самое ему, и торопливо выбросил эту мысль из головы.

Когда лорд Уппингтон медленно выпрямился, Хартли нахмурился. Яго выглядел по-настоящему больным. Интересно, имеет ли Клодетта какое-нибудь отношение к такому состоянию Вона? Но что такое могла сказать или сделать дама в переполненном бальном зале, чтобы так поразить его? И все-таки лорд Уппингтон именно после общения с Клодеттой так странно повел себя, и этот факт маркиз не мог не отметить. Скрываясь в тени, Хартли надеялся — вдруг пара скажет что-нибудь такое, что позволит ему пренебречь своим долгом и уйти от Клодетты, хоть ненадолго.

— Вот. Выпей, — велела Алтея, протягивая дяде бокал вина. — Выглядишь так, словно ты при смерти.

— Удачное сравнение, — пробормотал Яго, потом глотнул вина. — Не нужно было тебе приносить так много выпивки. Думаю, мне и одного бокала хватит.

— Другой бокал — для меня. Увидев твое лицо, я подумала, что мне это тоже понадобится.

Алтея обрадовалась, увидев, что Яго улыбнулся на ее шутку.

Ее очень взволновал вид расстроенного Яго. Всю свою жизнь он видел призраков и более или менее привык к таким картинам, от которых, как подозревала Алтея, она сама упала бы в обморок. Если Яго выглядит таким больным и потрясенным, значит, он увидел нечто ужасное. Алтея сомневалась, хочется ли ей знать, что же это было, но потом она сказала себе: «Не будь такой трусихой». Яго нужно, чтобы рядом был кто-то надежный и спокойный, кто-то готовый выслушать его. Ему нужен кто-то, с кем он может говорить открыто, честно, не опасаясь, что этот слушатель с воплями убежит в ночь. Эта возможность высказаться перед родственником, который понимает и принимает такой дар без презрения или страха, и было тем, на чем держался клан Вонов и Уэрлоков. Иногда только эта родственная поддержка и спасала.