Однако разыгравшееся воображение прекрасно заменяло недостаток света. В голову полезли образы один ужаснее другого, и Ладомир выругался. А все потому, что взрослые слишком любят пугать детей всякими страхолюдами. Не рассказывали бы в детстве всяких страшилок, он бы сейчас сидел спокойно, да поплевывал. Так нет же, взрослый мужик, а боится лишний раз взглянуть в эту шевелящуюся тьму, позорище!

- Ну, что ж, - вздохнула Виста, вытирая с лица пот. - Жарковато, конечно, но зато несколько часов сюда точно никто не сунется. Можно спокойно отдохнуть.

Она легла спиной к огню, закрыла глаза.

- Ты что, спать собралась? - Ладомир не поверил глазам. - А ежели огонь погаснет и эти… накинутся?

- Ну, значит, сожрут тебя спящего. Тебе лучше будет, не успеешь даже испугаться, - буркнула Виста, но, заметив изменившееся лицо витязя, добавила. - Шучу я. Пока есть время тебе надо обязательно отдохнуть. Начнется бой, а у тебя от усталости меч из рук вывалится.

- Не знаю, как у вас, - напыщенно сказал Ладомир, - а у наших воинов меч из рук не вываливается. Русский витязь от слабости упадет, а меч не выпустит.

Чтобы не видеть беснующиеся за чертой уродливые тени, витязь прикрыл глаза. Но заснуть он даже не пробовал. Как тут заснешь, когда только высунь руку - отхватят и добавки попросят.

Какая нечистая сила заставила свернуть его с проезжей дороги? Ехал себе тихо мирно, так нет же, захотелось выслужиться перед князем, решил сократить путь.

В конце концов, мог бы и мимо избушки проехать. Но нет, потянуло его на дымок, лень же самому еду добывать. Учили ведь старшие, предупреждали, лень - главный враг человеческий. А с другой стороны, а может он и не виноват? Может ведьма наколдовала, заманила? Ведь эта девица языкатая на один кутний зуб. А вот его, богатыря могучего, можно целую неделю лопать, да облизываться. Он же хоть и молод совсем, но силушку нагулял - сам Илья Муромец позавидует.

Подумал немного Ладомир, и неловко ему стало - с Ильей он лишку хватил. Вот Добрыня - может. Хотя, тоже навряд ли. Ну уж Алеша Попович точно бы лопнул от зависти! Только ведь тот больше хитростью… Интересно, как бы этот хитроумный Лешак здесь бы поступил? Или тоже сидел бы и дрожал?

Ладомир попробовал представить на своем месте Поповича, грозу тугаринов и девок красных, но так и не смог. Да вряд ли он вообще попал бы сюда, в такую глухомань. А попал бы, да рядом с такой девушкой, да он бы давно уже что-нибудь придумал. А вот ему-то что делать?

Ладомир вздохнул, взглянул на заснувшую Висту и на сердце разом потеплело. Тут же забылись страхи, забылись упыри и прочая нечисть, поджидавшая поблизости. Он вгляделся в ее лицо и заулыбался. Как он мог так переживать из-за нечисти, когда такая красавица на его совести! Пусть даже ведьма. Да он ради нее эту нечисть мерзкую голыми зубами порвет!

Он уже видел себя, смело идущего сквозь тьму. В одной руке сверкал меч, разя ночных тварей налево и направо. А другой рукой витязь нежно прижимал к себе беззащитную девушку Висту.

Он запнулся, вспомнив, что она не столь беззащитна, как хотелось бы. Ладно, пусть будет немного иначе…

Он шагал впереди, расчищая дорогу от наседающей нечисти, а сзади, прикрывая спину, сражалась верная Виста. Твари рычали, визжали от страха, пытаясь убежать, укрыться от карающих мечей. Но смерть настигала их везде. Ошметки склизких тел разлетались во все стороны. Вопли умирающих отмечали каждый шаг, каждый взмах меча, сливаясь в столь сладостный шум боя.

Ладомир довольно оскалился, услышав особо яростный крик, и до него не сразу дошло, что твари кричат не в его видениях, а наяву. Он открыл глаза и удивился - Виста уже стояла на ногах и напряженно вглядывалась во тьму. Кто-то или что-то ломилось через чащу прямо на них. А нечисть вокруг бесновалась пуще прежнего.

Внезапно темнота невдалеке взорвалась огненными всполохами, и лес заполнился яростным ревом и визгом.

- Никак нас выручать идут, - с надеждой произнес Ладомир, торопливо облачаясь в доспехи.

- Как же, жди, - хмыкнула Виста. - Небось, не поделили между собой наши шкуры.

- Разве не видишь, огнем бьет. Колдун идет, точно говорю.

- Почему? Здесь что, огнеплюющих тварей не водится?

Возня в лесу продолжалась недолго. По нервам людей вдруг ударила такая волна ужаса, что они едва удержались от того, чтобы не броситься сломя голову в чащу.

А вот нечисть не смогла противостоять потоку животного страха. Они завыли, завизжали, заревели на разные голоса и бросились наутек. Вокруг затрещали вытаптываемые кусты, оглушающе заверещала мелочь под ногами более крупных собратьев. Громко треснуло и с шумом обрушилось на поляну дерево, задетое особенно здоровой зверюгой.

Всерьез перепуганные, твари бросались через черту, и Ладомиру с Вистой пришлось метаться туда-сюда, уворачиваясь от обезумевших чудищ. Гигантские клыкасто-зубастые порождения ночи так и мелькали, и потребовалась изрядная сноровка, чтобы не угодить под случайный удар рогов или лап. Зато мелочь люди смело награждали ударами и пинками, выталкивали, выбрасывали назад в лес или наоборот пихали в центр круга, в огонь, и те, если и не сгорали сразу, то с дикими воплями вылетали из круга, усиливая общий переполох.

Наконец, отчаянная кутерьма и беготня стали стихать и очень скоро от ночных тварей остались лишь крупные залежи помета и слизи.

- Похоже, все, - прошептал Ладомир, неверяще оглядываясь.

Остатки вытоптанного кустарника полыхнули ослепительным пламенем, сгорев в один миг, а из клубов дыма и пепла шагнула высокая рослая фигура, закутанная в плащ, так что из-под капюшона выглядывал лишь острый подбородок.

Узрев человеческий силуэт, Ладомир приободрился - с людьми воевать все-таки привычнее, чем с лесными чудищами. Смело шагнул вперед и, как бы по привычке, пригладил волосы справа - там, где из-за спины торчала рукоять меча.

- Ты кто такой? - сдвинул брови витязь.

Человек рассмеялся и откинул капюшон, открыв мужское, чисто выбритое лицо. Брови Ладомира дернулись вверх - не каждый день в лесной глуши можно встретить такое холеное, ухоженное лицо. И если сам Ладомир брился по молодости, то этот человек был далеко не молод, хотя точно определить его возраст витязь затруднился. Лицо незнакомца с равным успехом могло принадлежать как сорокалетнему, так и восьмидесятилетнему мужчине. Глядя на его черные, как смоль, волосы, без единой проседи, Ладомир склонялся все же к сорокалетнему, тем более что плечи у него выглядели чересчур широкими для старика.

Оценив крепость и стать неизвестного, витязь невольно подбоченился, выпятил богатырскую грудь, выдвинул нижнюю челюсть. Но стоило незнакомцу приблизиться, как Ладомир шарахнулся прочь.

- Стой! - рявкнул он, рванув из-за плеча меч.