Закрыл глаза, услышав чьи-то шаги. «Ну и черт с ней», —подумал Стольников про свою жизнь. Он открыл глаза, чтобы увидеть лицо убийцы.Над ним наклонился какой-то старик с седой щетиной. Испуганные глаз смотрели наСтольникова.

— Что здесь случилось? — спросил старик.

Стольников обессиленно закрыл глаза. Это явно не убийца.

— Нападение на склады, — прошептал он. — Ты кто такой?

— Я здесь сторож, — расхрабрившись, сказал старик. — затобой гнались?

Тебя хотели убить?

— Меня, — выдохнул Стольников.

— Живучий ты, — улыбнулся сторож, — значит, сто лет житбудешь.

— Запиши номер, — попросил Стольников, — и срочно передай…

— Какой номер? — не понял старик. — Тебе помочь нужноЗагнешься ведь совсем. — Номер, — упрямо повторил Стольников, — запиши номе исрочно позвони.

Старик понял, что происходит нечто чрезвычайно важное Ондостал карандаш, вытащил какой-то блокнот. Наклонило еще ближе.

— Какой номер? — спросил он.

Стольников назвал все цифры по одной. Сторож все исправнозаписал.

— Срочно передай, — снова попросил Стольников, — передай,чтобы уходили с дачи. Через час на нее нападут.

— Нападут, — записал и эти слова старик, потом слюбопытством посмотрел належавшего перед ним, — а кому передать?

— Исмаилу Махмудбекову, — в который раз закрыл глазаСтольников, — скажи, что звонишь по поручению Славы. Запомнишь? От Славы.

— Давай сначала я тебя куда-нибудь перенесу, — предложилсторож, — нельзя тебе здесь оставаться. Они могут вернуться и найти тебя.

— Беги звонить, — упрямо повторил Стольников.

— А ты здесь останешься? — спросил сторож.

— Беги, — у него уже не было сил на споры.

— Хорошо, хорошо, — заторопился старик, — давай только ятебя в соседний склад перенесу. У меня и ключи есть. Я тебя там оставлю, чтобыникто, не дай бог, не тронул… И на ключ закрою, чтобы не догадались.

Он наклонился и попытался поднять Стольникова. Тот застоналот боли.

Старик, изловчившись, просунул руки под мышки и легко поднялнеподвижное тело.

— Потерпи, потерпи, родимый, — как маленького просил онСтольникова.

Старик оказался крепким и жилистым. Он донес Вячеслава доближайшего склада, бережно прислонил его к стене. Достал ключи, открыл ворота.И, снова подняв Стольникова, внес его внутрь.

— Я быстро… — пообещал сторож; — позвоню и вернусь. Может, вмилицию позвонить?

— Не нужно, — прошептал Стольников. Старик с интересомпосмотрел на него.

— Как знаешь, — рассудительно сказал он, — воля твоя. Онзакрыл дверь и поспешил куда-то. Только бы он успел, подумал Стольников, толькобы успел позвонить.

Автомобили въехали в дачный поселок, соблюдая строгийпорядок. Огромная квартира Махмудбекова на Мичуринском проспекте все ещеперестраивалась по плану, утвержденному самим хозяином. Несмотря на роскошныесемикомнатные апартаменты, хозяин посчитал, что их ему будет недостаточно, и,прикупив соседнюю квартиру из четырех комнат, начал все это перестраивать.Строители твердо обещали закончить через два месяца. Но даже если бы и не это,то и тогда бы он поехал на дачу. Летом в Москве душно, и ему больше нравилось надаче напоминавшей своими размерами небольшую крепость феодала средней руки.Кроме основного здания на двенадцать комнат здесь были и два флигеля для охраныи прислуги. Большой крытый бассейн и роскошная сауна дополняли удобства.

На даче их уже ждали. Когда они подъехали к крыльцу рядом сним стояло несколько человек, в том числе выделявшаяся своей сухой, подтянутойфигурой женщина лет пятидесяти. У нее были тонкие, правильные черты лица,правда, подбородок чуть тяжеловат. Эта была домоправительница всего хозяйства,Светлана Михайловна. Раньше она работала в НИИ, занимаясь проблемами выплавкистали, и даже успела защитить кандидатскую диссертацию. Познакомились они сМахмудбековым больше десяти лет назад. Злые языки даже утверждали, что тогдамежду ними существовали более тесные отношения. Однако ничего конкретнее узнатьне удавалось. Махмудбеков был вдовцом, а его домохозяйка числилась в разводе.

Она согласилась работать у него еще в начале девяностых,когда перспективы научные работники почти не имели, а на зарплату кандидатанаук можно было один раз пообедать в ресторане. У нее было двое детей, иМахмудбеков сразу назначил ей фантастический по тем временам оклад, существенноулучшивший ее материальное положение. Однако с этого дня между ними установилисьисключительно деловые отношения. Светлана Михайловна оказалась прекраснойдомохозяйкой и жестким руководителем. Теперь за свой московский дом и дачуИсмаил Махмудбеков мог быть абсолютно спокоен.

Выйдя из автомобиля, он кивнул женщине, улыбнувшись. Она такжеулыбнулась в ответ, зная, что он, как и все кавказские мужчины, не любитздороваться с женщинами за руку. При каком-либо торжественном случае он,правда, мог позволить себе поцеловать ей руку.

— Здравствуйте, Светлана Михайловна, — коротко сказал он.При людях он всегда обращался к ней по имени-отчеству.

Следом за ним из машины выпорхнула длинноногая девочка, слюбопытством осматривающаяся вокруг.

— Неужели Ирада? — всплеснула руками Светлана Михайловна,подходя ближе.

— Она, — улыбнулся Махмудбеков, легонько подталкивая дочь, —узнаешь девочку?

— Какая взрослая стала, — засмеялась Светлана Михайловнаобнимая девушку. — Ну, здравствуй, дорогая. Наверно, совсем забыла меня…Сколько лет ты не была в Москве?

— Не забыла, — тихо сказала девушка. По-русски она говорилахорошо, но с мягким восточным акцентом.

— Пойдем, пойдем в дом, — увлекла ее за собой СветланаМихайловна.

Махмудбеков прошел следом. Охранники вытаскивали чемоданы ивносили их в дом. Он прошел в большой холл, подозвал неотступно следующего заним Джафара.

— Как только приедет Слава, пусть зайдет ко мне, — приказалон и поднялся к себе в спальню.

Он уже снял пиджак и галстук, когда в дверь комнатыпостучали.

— Да, — крикнул он.

В комнату вошла Светлана Михайловна. Плотно прикрыла дверь.

— Как дела, Исмаил? — спросила она.

— Ничего, — кивнул он ей. — Ты последи за девочкой. Онастолько лет в Москве не была. У меня будет много дел в городе, я не успею свами поездить.