Она активно закивала.

— Выдержи еще минутку. Я быстро закончу это неожиданное дело и вернусь. Хорошо?

Она снова закивала.

— Не люблю неожиданные дела, — сказала она и ушла к аквариуму с тропическими рыбами.

Спор он уже проиграл, в зоопарке, конечно же, не было поросят, но это неважно. Будучи пессимистом, он любил проигрывать споры. Он быстро направился туда, где минута спокойствия была гарантирована.

Туалеты были такие же мрачные, как и остальные помещения в здании. Здесь царила абсолютная тишина, выходит, в кабинках никого нет. Он закрылся в первой попавшейся, уселся на закрытую крышку унитаза и прислонился к стене. Выключил коммуникатор. По-другому не выйдет. А теперь спокойно… Расслабиться. Спокойно… Внезапно из соседней кабинки послышалась возня и соответствующие звуки — кто-то воевал с собственным организмом. Да что за день сегодня? Как ни странно, это помогло Харпаду сосредоточиться. Он прикрыл глаза, выдохнул, нажал на уплотнение за ухом, и бионический переключатель пикнул.

Он погрузился в зеленые внутренности баз данных Потенциальных Опасностей. Никакого приветственного экрана, никакой страницы входа, никаких пользователей. Он был единственным, кто по собственному желанию информировал остальной мир о величине базы данных ПО. Проникнуть сюда можно было только через специальный барьер. Знакомые ощущения: легкий полет через зеленое пространство, наполненное лицами, цифрами, именами. Неопознанный паразит в теле g.A.I.a.

Он напал на след. Странным образом искомый объект всегда сам притягивал его. Об ошибке не могло быть и речи. Он плыл, летел все дальше и дальше в мире абстракции, без вертикалей и горизонталей. Сейчас, приближаясь к нужной записи, он почувствовал, что что-то не так. Пространство вокруг наполнилось красным. Он разорвал соединение и открыл глаза. Одежда намокла от пота и неприятно липла к телу. Сердце колотилось неимоверно, дыхание сбилось. Сто двенадцать! Он был уже по ту сторону. Это означает, что за ним следили, его испытывали Провокаторы. И именно тогда, когда Харпад был здесь с дочерью.

Спокойно. Провокация — не полиция, они не смотрят на связи подозреваемого, их интересует только его профиль. Можно, однако, предположить, что у g.A.I.a. есть какая-то система безопасности на такой случай. Что делать? Можно дать фальшивые данные, тогда система поймет, что имеет дело с очередным мошенником. Нет угрозы — нет реакции. Давай-давай… думай! Какая угроза? Система не может подозревать о существовании настоящего нюхача. Незачем создавать систему безопасности от настолько нереальной угрозы. Пункты ПО хранятся в контекстной памяти ИИ, которая в случае записи выглядела бы как исповедь безумца. Это не обычная база данных, которую можно скачать откуда-то в виде таблицы. Это информационное болото, за которым не нужно особо следить. Ситуация похожа на ту, где ресторан не опасается кражи соли, растворенной в супе.

Если он вернется сейчас к заказчику и скажет о своем открытии, полоса рисков потянется за ним, как кровавый след за раненым оленем. След. Он должен сейчас же скрыться на несколько дней в неочевидном месте и заняться чем-то нейтральным, что не привлечет внимание Надзора. Но он не мог этого сделать, и даже не потому, что где-то за стеной его ждала дочь.

Уехать из Варшавы было невозможно.

Если он не вернется сейчас к клиенту — разозлит Вольфа. Если вернется — навлечет беду на Марысю. А задираясь с Вольфом, он и так рискует Марысей. Нет хороших решений. Он вздохнул, спустил воду и решительным шагом вышел из туалета.

Он почти бежал и притормозил только перед входом в кафе. Клиент все еще сидел там, спокойно просматривая что-то на экране коммуникатора. Сейчас это спокойствие исчезнет.

— Вы потеряли кофту, — сказал он, когда Харпад сел напротив. — Розовую.

Харпад покачал головой, не вникая. Он думал, как сообщить эту новость-приговор.

— Я проверил ваш ПО.

— Вы вспотели. Это так сложно?

— Порой. — Он посмотрел клиенту в глаза. — Ваш результат: сто двенадцать.

У Надзора, конечно, были уши и глаза везде, и это было очень неудобно. Не страшно, если чей-то результат был ниже ста пунктов. Однако после пересечения этого порога за человека принимались Провокаторы, и жизнь становилась прогулкой по минному полю. Дальше была только Элиминация. Харпад не знал, при какой величине человек исчезает. Может, после ста пятидесяти или ста двадцати. А может, после сотни пункты уже не имеют смысла…

Нюхач ждал, пока до клиента дойдет смысл сказанного. Однако мужчина всего лишь кивнул, как будто услышал, что вечером может пойти дождь. Еще раз кивнул в благодарность, спрятал коммуникатор и вышел. Вот так просто. Харпад удивился. Он явно чего-то не понимал, но сейчас у него не было времени об этом думать.

К океанариуму он бежал. Марыся сидела на стульчике под стеной и смотрела на него с обидой. Молчала. Он опустился перед ней на колени. Старался скрыть сбитое дыхание.

— Я уже решил свое неожиданное дело. Теперь мое время только для тебя.

Она поерзала на стульчике.

— Покажешь мне поросят?

Поросята!

— Ну конечно, пойдем, — он взял ее за руку. — Хочешь что-нибудь попить?

Она покачала головой.

— Мама прислала три сообщения, пока я ждала в океанариуме, — сказала Марыся. — За что она на тебя злится?

За то, что я есть.

— Она просто волнуется, когда тебя нет рядом.

— Может, возьмем ее в кино через две недели?

— Это, наверное, не очень хорошая идея.

— Вы бы сразу поругались.

Скорее, подрались.

Они молча проходили мимо вольеров. Сто двенадцать пунктов… Он никогда не встречал людей с таким показателем. Тем более того, кто свободно передвигался по городу. И уж точно не того, кто так спокойно реагирует на информацию о своем ПО.

— В зоопарке нет поросят, правда? — спросила она тихо.

— Есть, — улыбнулся он. — Живут вот здесь, прямо за углом.

Она недоверчиво покачала головой, но уже через минуту удивленно разглядывала животных, упираясь подбородком в ограждение.

— Это бородавочники, — пояснил Харпад. — Самые свинские свиньи в этом зоопарке. Они постоянно ходят грязные, как поросята. Вечером принимают душ, а с утра, перед тем как выпустить их в вольер, смотрители зоопарка вымазывают их заново.

Марыся рассмеялась и обняла его.

— Папа, ты выиграл. Ты выбираешь фильм через две недели.

Коммуникатор заиграл мелодию, которую она ненавидела. Мелодию, означавшую то, что она ненавидела еще сильнее. На этот раз сообщение: «Маршалковская, 72. Брошка. 30 минут». Нет возможности отказаться. Она отодвинула тарелку с едва тронутыми спагетти, вытерла рот салфеткой и встала. Тридцать минут — это немного, а опоздание дорого стоит. Быстро обулась: надела не красные шпильки, которые так любила, а простые балетки без каблука. В них легче добежать, если окажется, что полчаса будет недостаточно. Кинула в сумку зонт и кофту. Сейчас жарко, но через полчаса может начаться ливень. Прогноз предсказывал погоду даже не на час, а всего на пару минут.