— Мы понимаем, Сергей, всю тяжесть положения на фронтах, но сейчас такое время — нужно, нужно напрягаться изо всех сил. И, кстати, товарищ Сталин предложил ввести отпуска в армии. Конечно, для начала тем, кто наиболее отличится, но когда ситуация позволит, то и всем остальным.

— Отличная идея, товарищ Берия. Просто великолепная. И людям, я уверен, это понравится. У немцев так и сделано. Они вроде меняются через две недели. Нам пока это, конечно, «не светит». Надо сначала их отогнать подальше, а там и видно будет.

— Именно так. И добавлю: еще рано плясать, пока надо воевать.

На Лубянке я пробыл часа четыре. Потом съездили с Истоминым на завод, где выпускали ПТР, посмотрел на новинки. Выпросил десяток новых магазинов для ВСК десятизарядных — на будущее. Хоть автоматики и нет, но все не по одному пихать. А так дергай затвор, да дергай. Нам с казахом по пять штук в самый раз. Узнал, кстати, где берут такие хорошие прицелы. Оказалось, они наши, выкупили лицензию у «Юнертл», собирают на заводе, где производится медицинская аппаратура, а линзы приходят из Штатов. А прицелы и, правда, классные. Увеличение восьмикратное, просветленные. Они у наших получились еще крепче, чем родные штатовские. Мы стреляли в сумерках, уже темнело, но видно хорошо. Только непривычно, конечно, с таким увеличением работать. Сноровка тут нужна и опыт. Ведь с восьмикратным увеличением сдвиг ствола всего на миллиметр даст отклонение в несколько метров, на тех дистанциях, для которых предназначен этот прицел. Но на «Винте» я оставлю родной.

Вечером собрались всей оравой у Алевтины и замутили посиделки. Заставили петь, хотя и сам давно соскучился по гитаре. Тем более, в Москве меня ждала моя «итальяночка». Успокоились, только глубоко за полночь, но все были трезвые, люди хорошо понимали — время не то.

Утром нас не дергали, так что удалось относительно выспаться. После обеда приехали от Судоплатова, пригласили к нему. Поехал с Зиминым и Муратом.

— Лейтенант, по Ленинграду не соскучился? — встретил меня вопросом Павел Анатольевич. Он сидел за столом с какими-то бумагами. Краем глаза я заметил фотографии.

— По делу? — осторожно спросил я.

— А как еще? Отдыхать после войны будем ездить. Ну что, как группа — готова?

— Так точно, товарищ комиссар госбезопасности второго ранга.

— Тогда слушайте сюда, — и Судоплатов перешел к делу.

Да, задачка. Наши отцы всемогущие перешли от слов к делу. Причем довольно рьяно. Оказывается, уже отработали три только что созданные группы «ликвидаторов». Результат — упокоился один из лучших знатоков танковых прорывов. Двум другим группам так не повезло. И задание не выполнили, и сами не вернулись. Мою группу посылали именно на ту цель, которую упустили те пропавшие. Цель и вправду казалась серьезной.

— Пойдете опять «мышами». В этот раз поддержки не жди, сами по себе, — продолжал терзание Судоплатов. Истомин все время тихо стоял в сторонке и усиленно кусал губы. Чего это Петрович так нервничает? Да, я понимаю, что дорога практически в один конец, но сам выбрал этот путь. Да и опыт, какой-никакой, но насобирал. Уже не мальчик.

— Как у вас с составом, все необходимое собрали?

— Так точно, есть мелочи небольшие, ближе к выходу думал спросить, — отвечал я.

— Вот и говори, выход-то у вас — послезавтра.

— Ого! Даже так? Мы сейчас с Саней обсудим. Разрешите?

— Давай побыстрее, — Судоплатов махнул рукой Истомину, подзывая того. А мы с Зиминым отошли в другой конец кабинета.

А кабинет у Павла Анатольевича довольно скромный. Нет, он тоже был большой, как и у Берии, но обставлен очень просто. Да и к чему роскошь человеку, который в нем бывает два часа в неделю, это — в лучшем случае. Стены отделаны тем же дубовым шпоном, два стола с зеленым сукном. Десяток стульев. В углу притаился радиоприемник, здоровый как шкаф.

— Саня, ты вчера говорил о взрывчатке, много надо?

— Серег, я ведь и дела-то еще не знаю. Может, там и не надо ее вовсе. Килограмма два, может три.

— Давай уж пять. Распихаем каждому. Вдруг опять срываться надо будет так, что придется чего-нибудь разрушить. Знаю я вас уже — не возьмем, потом стонать будете.

— Хорошо, берем пять, главное — гранаты, мины, дым, масксети для нас. У вас свои «лешаки» есть.

Да, костюмы мы уже оценили. «Леший», причем натуральный. Краску для рожи меня Равшан научил делать такую, чтобы запаха не было.

— Смеси у нас достаточно? — спросил я про «кайенскую смесь», которой собачек сбивать со следа.

— Да полно. Этот твой, учитель который, научил Мурата. Тот целый мешок запас. Мешочки придумал на сапоги — привязал и иди себе по лесу. Порошочек сам тихонько сыплется.

— Молодцы. Давай еще раз быстро «пробежимся» — ничего не забыли? А то потом, может, уже и некогда будет.

Решали мы минут десять, если бы командиры не прервали — хрен его знает, сколько мы еще бы протрепались.

— Хорош уже, сколько ни думай, все равно чего-нибудь забудете. Всегда так бывает, по себе знаю, — произнес Судоплатов.

— Хорошо, сейчас список накатаем, — заключил я.

— Только покороче, — предупредил Павел Анатольевич, — а то, поди, целый эшелон закажешь.

— Да нет, мы по-скромному. Всего, и — побольше.

— Автоматы новые не берите, — Истомин подключился.

— Так и поняли. Заброска самолетом?

— Самолетом в Ленинград, оттуда машиной. Оставляете ее километрах в двадцати. Возвращение сами обдумайте и представьте письменно. Я предполагаю — тем же путем. Просто самый короткий путь до нашего «передка». На восток и юг просто нереально дойти.

— Есть! — хором ответили мы с Саней.

Список был длинным. Зимин старался на славу. Только зря — доблестные командиры сократили его почти вполовину.

Автоматы, пулемет для Вано, бинокли, ножи, форма — все немецкое. Гранаты, мины и взрывчатка — наши, советские. С таким набором и предстояло выходить.

На следующий день мы с Муратом с самого утра умчались на полигон. Надо было последний раз вдоволь пострелять. Шутка, я хотел закрепить навыки по стрельбе в грудную мишень на 1000 метров. Группы до нас «спалились», скорее всего, из-за того, что подошли слишком близко. По себе знаю — спецов для стрельбы с таких дистанций у нас не было. Нет, где-нибудь самородок какой может и есть, но где его искать? Стрельба по живой мишени не то же самое, что на полигоне. А выстрел должен быть только один. Ну, ладно, два. Пока звук от первого выстрела долетит до цели, можно выстрелить еще. А немцы, как назло, становятся все умнее, битые уже. В тылах у них порядок почти образцовый. Ладно, будем посмотреть. Сейчас стрелять, потом за карты и сводки засядем.

За последние две недели мы с Муратом здорово привыкли к «Винчестеру». Меня только несколько напрягала вместимость магазина, всего три патрона. У Мурата калибр поменьше, у него стандартные пять штук. Сделали крепления на приклад под патроны. Перезарядка стала гораздо быстрее. Благодаря большому экстрактору, заряжать винтовку с оптикой по одному патрону получалось гораздо быстрее, чем фрицевский карабин. С которого вообще-то и сделали «Винчестер».