В-четвертых, ни для кого не секрет, что большевики поддерживали контакты со своими германскими коллегами-революционерами, и, подписывая мир, они одновременно готовили революцию в Германии, то есть мир был тактической хитростью ради победы. Ситуация типичная для мировой дипломатии. И вскоре революция в Германии произошла. Уж не на пресловутые ли деньги германского генерального штаба был свергнут кайзер?

В-пятых, многие противники большевиков состояли на службе у немцев. Даже ярый англофил Милюков на некоторое время стал проповедовать германскую ориентацию. А монархист, лидер Дона, генерал П.Н. Краснов прямо перешел на службу к Вильгельму, а позже стал прислужником Гитлера, за что и был повешен. Точно такой же путь прошел другой царский генерал — гетман ГШ. Скоропадский, правда от суда его спасла смерть в 1945 г.

А украинская Центральная рада только и держалась на немецких штыках, пока немцы не заменили ее гетманом. Даже Деникина первое время снабжали немцы. Только не напрямую, а через Краснова и Скоропадского. Кто не верит, почитайте мемуары Краснова. Факты германского снабжения деникинской армии, описанные лидером Дона, никто не опроверг. Причем немецкие оккупанты снабжали белогвардейцев для того, чтобы те воевали с большевиками, с которыми сами немцы заключили мир. Позже другие — антантовские интервенты — помогали белогвардейцам по этой же причине. Так что белые, а не красные, сотрудничали с интервентами.

В-шестых, сам Николай, еще до войны, долго колебался, какую ориентацию — английскую или германскую — выбрать России. Одно время склонялся в пользу германской. В то время бытовала поговорка о том, что «Англия готова сражаться до последнего русского солдата». Увы, это правда. Наши союзники, вместо благодарности за свое спасение, после Первой мировой войны развязали интервенцию, после Второй — «холодную войну».

В-седьмых, Брестский мир не представляет ничего сверхординарного в мировой истории. Ревнители европейских ценностей пусть вспомнят об Эльзасе и Лотарингии, которые Франция и Германия постоянно отнимают друг у друга, в зависимости от того, кто из них сильнее в данный момент.

Теперь рассмотрим легитимность Учредительного собрания 1918 года. Ибо разгон сего органа называют одним из главных доказательств нелегитимности советской власти. На самом деле — не было никакого разгона, потому что не было и самого этого органа. После ухода с заседания фракций большевиков и левых эсеров собрание потеряло кворум. То есть перестало быть органом государственной власти, а стало лишь сходкой депутатов. Судите сами — в Учредительное собрание было избрано 715 депутатов, на заседании присутствовало 410, из которых большевиков и левых эсеров 155, значит, после их ухода осталось 255 депутатов. А для того, чтобы представлять хотя бы половину страны, надо 400. Кстати, возможность для фракций покидать при необходимости заседания парламента, наряду с требованием кворума, является естественной для любой демократии. То есть большевики имели право на уход.

В связи с этим мне вспоминается так называемая конституционная ночь на Украине. Тогда, в 1996 году, я сам был депутатом украинского парламента и хорошо помню, почему Конституцию принимали ночью. Тогдашний президент Украины Л.Д. Кучма хотел разогнать парламент и «протащить» выгодную ему Конституцию. Пропрезидентским депутатам была дана команда не регистрироваться, чтобы заседание не имело кворума и не смогло открыться. Но в силу неразберихи, царившей тогда, некоторые сторонники Кучмы узнали о его приказе уже после того, как зарегистрировались. Спикер парламента A.A. Мороз понимал, что второй раз они не повторят этой ошибки, и решил вести заседание до конца, ибо перерыв был равносилен разгону Верховной рады. Вот почему мы сидели всю ночь.

То же и в Учредительном собрании — депутаты не расходились до утра. Причем Ленин приказал караулу всех выпускать и никого не впускать обратно. То есть он дал возможность собранию провести единственно возможное для него заседание. Больше бы собраться не смогли — не нашли бы кворума.

А в то время в войсках еще были сильны анархистские настроения, доставшиеся большевикам в наследство от Временного правительства. Этим объясняется то, что начальник караула Таврического дворца — матрос А.Г. Железняков — не полностью выполнил приказ главы правительства. Матросам надоело ждать, пока депутаты разойдутся сами (хотя те вряд ли бы продержались больше, чем несколько часов), и они решили поторопить их. Примечательно, что Железняков стал автором исторической фразы «Караул устал» неосознанно. Начальник караула вкладывал в свои слова буквальный смысл — его товарищи матросы действительно устали караулить уход депутатов и попросили Железнякова, чтобы он поторопил их. Нельзя забывать, что заседание Учредительного собрания проходило всего лишь через два с небольшим месяца после прихода большевиков к власти. Неудивительно, что они еще не успели справиться с анархией в войсках. Однако большевики довольно быстро навели порядок, и Красная армия стала самой дисциплинированной армией на фоне войск сепаратистов и белогвардейцев. Это признавали даже враги красных. Атак неожиданно для себя вошедший в историю матрос Железняков вскоре погиб на фронте, успев в свои 24 года стать комиссаром флотилии, командиром полка и бронепоезда.

Надо сказать, что Учредительное собрание открывал Председатель ВЦИК Я.М. Свердлов, и депутаты после недолгих пререканий все же допустили это, а значит, косвенно признали легитимность советской власти. Кроме того, закрытие Учредительного собрания одобрил Съезд Советов — выборный орган, представляющий большинство населения страны.

Ну а уж если говорить с точки зрения политической целесообразности, то передача власти Учредительному собранию означала продолжение того хаоса, в который ввергло страну Временное правительство, объявившее еще первым пунктом своей первой декларации амнистию террористам (а под шумок выпустили и уголовников). Между прочим, созыв Учредительного собрания стоял аж четвертым пунктом этой декларации. Террористическая партия эсеров получила в Учредительном собрании большинство. Свою неспособность к управлению эсеры доказали еще в составе Временного правительства. Их возвращение к власти означало бы гибель страны, а гражданская война в этом случае была бы все равно неизбежной.

Теперь поговорим о легитимности тех властей, которые противостояли большевикам в период гражданской войны. Как мы установили выше, с ноября 1917 г. Советское правительство было единственной легитимной властью в стране. И хотя историки часто пишут слова «революция» и «гражданская война» через запятую, нельзя забывать, что между этими событиями прошло более чем полгода. Я имею в виду полномасштабную войну, а не мелкие стычки, непрерывные со времен Временного правительства. То есть страна полгода жила под властью Совнаркома. Поэтому гражданская война была невыгодна большевикам, и развязали ее отнюдь не они. Более того, те, кто выступил против ленинского правительства, фактически были бунтовщиками, решившими свергнуть законную власть.

Еще работая корреспондентом лутугинской районной газеты на Луганщине, в 1992 году, в одной из статей я назвал Красную армию непривычным словосочетанием — «правительственные войска» (см. «Революция победила…», «Трудовая слава» № 76(4221) от 06.11.1992.). Но это правда — Красная рабоче-крестьянская армия была именно правительственными войсками, при том что почти половина бывших царских офицеров сражались в ее рядах. Примерно столько же, сколько было у белогвардейцев. К тому же, как уже говорилось, Белая армия была куда менее дисциплинированной, чем Красная. О белогвардейской вольнице пишет даже Деникин, когда, оправдываясь за поражение, вспоминает о том, как его войска плохо повиновались ему, как грабили население, как зверствовала его контрразведка, как его генералы фактически превратились в самостоятельных феодалов со своими янычарскими гвардиями, как они отдавали города на разграбление войскам, как захватывали поезда с углем и детские «заводные лошадки», не останавливаясь даже перед разграблением церквей. Преемник Деникина Врангель пишет о повальном пьянстве и кутежах белых офицеров. В то время как в Красной армии пьянство было под запретом.