чтобы ненавидеть приму. Она с людьми не церемонилась. За словом в карман не лезла. Вела себя без всяких церемоний даже с самыми близкими – мужем и любовником, что уж там говорить о тех, кого она и за людей-то не считала.

– Согласен с тобой. Ты дала очень точный психологический портрет этой дамы. Была с ней лично знакома?

– Имела несчастье наблюдать ее в течение нескольких минут. Мне хватило, чтобы понять, что это за грубая хамка.

– Да, она была именно такой невоздержанной на язык, резкой и чванливой.

– Но убивают ли за это? Есть много начальников, которые ведут себя еще похлеще, но все перед ними трепещут, и доживают они до глубокой старости. А к ним еще и ходят за рекомендацией и благодарят потом за науку.

– К чему ты клонишь?

– Нужно поискать того, у кого были более серьезные претензии к Евдокии, кроме отказа в повышении.

Арсений вздохнул.

– Я так понял, твой двоюродный брат ухаживает за этой Алечкой? Давно ли?

– Со вчерашнего дня.

– Значит, она могла ему пожаловаться на свою обиду?

– Разве что на обратном пути. Он высадил сначала тетю Альбину, потом меня, а дальше повез уже одну Алечку. И если у нее были разногласия с Евдокией, то она могла нажаловаться Семе. Она такая, мелет, что думает, язык без костей.

– А твой брат, он, случайно, не медик?

– Химик. Работает на фармацевтической фабрике.

– Так это же еще и лучше!

– Лучше, чем что?

– Послушай, что нам удалось установить. Информации немного, но кое-что есть. Вчера перед вечерним спектаклем кто-то подмешал Евдокии в ее кофе средство, которое прописывают в случаях сердечной аритмии. Называется оно «Спокоин». Оно вызвало замедленное сердцебиение у артистки и спровоцировало приступ, с которым она и пожаловала в больницу.

– Все видели, что во втором акте Евдокии было не по себе. Она еле двигалась, пела так, словно временами ее выключали, а под конец и вовсе упала на сцене.

– В больнице ей оказали всю необходимую помощь, взяли кровь на анализ, выяснили, откуда у проблемы ноги растут…

– Так сразу определили, что в кофе был этот «Спокоин»?

– Нет. Препарат обнаружили в крови пациентки.

– Ничего себе медицина у нас!

– Это не медицина у нас, а связи у пострадавшей, – хмуро произнес Арсений. – Как ты думаешь, почему я тут?

– Потому что ты полицейский.

– Вот именно. А Евдокия по прибытии в больницу громогласно объявила всем, что ее пытались отравить. И она даже знает, кто этот злодей. И требует, чтобы было проведено тщательное расследование инцидента. А так как связи у дамы о-го-го, то ее кровь прямым рейсом отправили в нашу лабораторию на исследование. И нашли превышение дозы препарата «Спокоина», который Евдокия вообще никогда не принимает, потому что у нее имеются проблемы с сердечным клапаном, которые вызывают замедленное сердцебиение, ей, напротив, нужно принимать что-нибудь для устранения этой проблемы, что-нибудь стимулирующее работу сердца, а не замедляющее ее. И когда Евдокия узнала, что за препарат ей был дан, тут же сказала, что знает не только того, кто стоит за этим покушением, но и того, кто был исполнителем. Знает, кто это сделал и каким образом! Объяснила, что перед выступлением никогда ничего не ест и выпивает лишь чашку кофе со своими любимыми вишневыми сливками. По факту это даже не кофе, а десерт. И когда ей вчера принесли чашку, то к ней заглянула Алечка, которая сказала, что хочет извиниться. Извинилась, но еще какое-то время покрутилась в гримерной. Евдокия считает, что препарат ей в кофе подлила именно Алечка.

– Он выпускается в жидкой форме?

– Да. В виде капель.

– Уверена, там, в гримерке у Евдокии, побывала не одна Алечка.

– Верно, заходила еще масса народу. Но у всех у них нет причины, чтобы травить Евдокию.

– Это они так говорят. А сами в душе вынашивают зловещие планы!

– Вот только они, в отличие от Алечки, об этом своем желании на всех углах не трубят!

Да что же это такое! Прямо клещами вцепился в невесту брата!

В отчаянии Фима уже начала считать Алечку полноправной невестой, а Семе сочувствовала, словно родному брату.

И тут она сообразила:

– Арсений, ты же сам сказал, что лекарство на Евдокию не оказало должного воздействия. Да, пусть ей стало плохо, но ее же в больнице откачали! Почему же она все равно умерла?

– И тут ты права, а на сцену выходит преступник номер два!

– Был кто-то еще?

– Этот человек проник в больницу и добавил в раствор капельницы еще один препарат. Сам по себе он сравнительно безвреден. Но если его принять вместе с тем первым «Спокоином», то он вызывает тромбоз, буквально склеивает сосуды. Собственно говоря, от действия этого второго препарата Евдокия и скончалась.

Фима выдохнула.

– Тогда при чем тут Алечка и мой брат? Это врачи у себя в больнице что-то напутали.

– Они клянутся, что нет.

– А то они бы так взяли и признались в своей врачебной ошибке.

– Врачи тут ни при чем.

– А кто при чем?

– Я тебе и рассказываю. Нам повезло, в палате потерпевшей было установлено видеонаблюдение.

– Ничего себе у человека связи!

– Нет, наблюдение не специально ради нее установили, оно там и раньше имелось. Как раз на случай всяких таких штук. И с помощью записи с камер наблюдения мы выяснили, что к Евдокии около полуночи приходил медбрат, который что-то делал с капельницей. Лица не разобрать, но ростом и фигурой он один в один твой Сема.

– Это не он!

– И все же я вынужден его задержать. Его и эту его Алечку. И я благодарен тебе за оказанную в этом деле помощь.

Это было самое ужасное, что доводилось слышать Фиме за последнее время. А еще хуже было то, что это слышала тетка Альбина. И судя по круглым и вытаращенным от ужаса глазам, которыми она сверлила Фиму с Арсением, вскоре об этом повороте судьбы должна была узнать вся их родня.

Так и оказалось.

После задержания, проведенного Арсением, наслаждаться оперой у Фимы пропало всякое желание. Домой ей, как нетрудно догадаться, пришлось добираться на такси. И за это короткое время тетка Альбина успела совершить невероятное. Она проинформировала буквально все их семейство, что натворила Фима.

Сегодня внизу во дворе Фиму снова ждали Павлик с Пятницей. Но если песик сразу же кинулся приветствовать свою хозяйку, то братец не торопился к ней навстречу.

Сидел, смотрел, а потом изрек:

– Стукачка!

– Я тут ни при чем!

– Все так сначала говорят, а потом признаются и каются. Можешь начинать сразу