знаю, я уверен в полной и внезапной гибели призрачных врагов. Я знаю о гибели их гнезд, о гибели их хитрости и их наглости. Я на плечах вынес победу над ними. В том белом опрятном и тихом димд, где я теперь отдыхаю – им безусловно нечего делать. Ну, а там за стенами, я придумал для них хорошенький механизм, способный превзойти их подозрительность и хитрость. Сон мой скован из железных звеньев и ничьи зубы не перегрызут его.

Ж. Гросс. К моим работам

Сейчас искусство абсолютно второстепенное дело.

Каждый, кто захочет видеть дальше, большей частью, очень индивидуально поставленных границ своей мастерской – в этом сознается. И все-таки искусство – дело, требующее полной сознательности от того, кто им занимается. Далеко не безразлично – кто ты в этом производстве, как ты относишься к проблеме: масса, – которая не является уже проблемой для людей зрячих. На стороне ли ты эксплуататоров или на стороне массы, добирающейся до шкуры этих эксплуататоров.

В этом вопросе не отделаешься старым шарлатанством о возвышенности и святости художественного творчества. Художника покупает сегодня дорого платящий спекулянт или меценат. Это посредничество называется в буржуазном государстве – поощрением культуры. Сегодняшние художники и поэты ничего знать не хотят о массах. Как объяснить иначе, что мы ничего не можем предъявить, отражающее хоть сколько-нибудь идеалы, стремления, волю этих рвущихся вперед масс.

Революции в искусстве, конечно, эстетически значительны, но все-таки это, в лучшем случае только проблемы мастерской. Некоторые художники, серьезно страдающие, впадают в неслыханный буржуазный нигилизм, так как, пребывая в индивидуалистическом художественном самоокапывании, они не в состоянии осознать революционные проблемы. Слишком мало над этим работают. Есть даже революционеры в искусстве, которые и сейчас не освободились от изображения Христа и апостолов.

Сейчас, – когда в революционную обязанность входит – вести удвоенную пропаганду за очистку мира от сверхъестественных сил, бога, ангелов, для того, чтобы снова обострить человеческий взгляд на реализм окружающего. Давно изношенные символы и мистические восторги глупейшего религиозного шарлатанства, которым полна современная живопись, – для чего они нам еще? Жизнь сильнее всего этого разрисованного сброда.

Что вам делать? Какое содержание должны вы вкладывать в ваши картины?

Пойдите на пролетарский митинг и смотрите и слушайте, как там люди, такие же как вы, толкуют о мелких улучшениях жизни.

Поймите, это те самые массы, которые работают над организацией всего мира. Не вы. Но вы можете принять участие в строительстве. Можете помогать, если только захотите.

Работы конструктивиста Жоржа Гросса

Тогда вы научитесь давать вашим художественным работам содержание, созвучное революционным идеалам трудящихся.

По поводу моих работ я хочу сказать следующее: я опять пробую дать абсолютно реалистическое изображение мира. Я стремлюсь быть понятным каждому, без неизбежной сейчас «глубины», в которую никогда не спуститься без водолазного костюма, наполненного кабалистическим обманом и метафизикой.

Краску я отменяю. Линию веду индивидуально-фотографически; конструирую для того, чтобы дать скульптурность. Устойчивость, построение, целесообразность – спорт, инженер, машина.

Вводится контроль над линией и формой. Не в том уже дело, чтобы наколдовать на полотне экспрессионистические обои. Вещественность и ясность инженерного чертежа, более поучительная картина, чем бесконтрольная болтовня кабаллы, метафизики и священного экстаза.

Невозможно вполне исчерпывающе и точно написать про свою собственную работу, в особенности во время продолжительной тренировки, когда каждый день приносит новую ориентацию, новое открытие. Одно я хотел бы сказать: развитие живописи я вижу в будущих мастерских, в чистом ремесле – не в «святом» храме искусства. Живопись такое же ремесло, как и всякое другое; оно может делаться хорошо и плохо. Сейчас у нас, как и в других отраслях искусства, культ великих людей. Это пройдет.

Фотография будет играть большую роль; уже сейчас гораздо лучше и дешевле дать себя сфотографировать, чем написать; тем более, что современные художники искажают вас каждый на свой манер, страдая своеобразным отвращением к сходству.

Экспрессионистический анархизм должен прекратиться. Сегодня он невольно нравится художникам – они еще не прозрели, не связаны с рабочим людом. Придет время, когда художник не будет богемным, мягкотелым анархистом, а светлым и здоровым работником в коллективе. Пока эта цель рабочими массами не достигнута – духовная жизнь будет полна невероятного цинизма. С победой пролетариата искусство вырвется из тесного русла, в котором оно малокровно просачивается сквозь «сливки общества» и только тогда придет конец монополии капитала на все духовное.

Только коммунизм, обогащая и развивая, поведет человечество к настоящей неклассовой культуре.

В. Хлебников. Ладомир

I.

И замки мирового торга,

Где бедности сияют цепи,

С лицом злорадства и восторга,

Ты обратишь однажды в пепел.

Кто изнемог в старинных спорах

И чей застенок там на звездах,

Неси в руке гремучий порох –

Зови дворец взлететь на воздух.

И если в зареве племен

Уж потонул клуб дыма сизого,

С рукой в крови взамен знамен,

Бросай судьбе перчатку вызова.

И если меток был костер

И взвился парус неба синего,

Шагай в пылающий шатер,

Огонь за пазухою – вынь его.

Когда сам бог на цепь похож.

Холоп богатых, где твой нож?

Холоп богатых, улю-лю,

Тебя дразнила нищета,

Ты полз, как нищий, к королю

И целовал его уста.

Высокой раною болея,

Снимая с зарева засов,

Хватай за ус созвездье Водолея,

Бей по плечу созвездье Псов!

Это шествуют творяне,

Заменивши д на т,

Ладомира соборяне

С Трудомиром на шесте.

Это Разина мятеж.

Долетев до неба Невского,

Увлекает и чертеж

И пространство Лобачевского.

Пусть Лобачевского кривые

Украсят города

Дугою над рабочей выей

Всемирного труда.

И будет молния рыдать,

Что вечно носится слугой,

И будет некому продать

Мешок от золота тугой.

Смерть смерти будет ведать сроки,

Когда вернется он опять,

Земли повторные пророки

Из всех письмен изгонят ять.

В день смерти зим и раннею весной

Нам руку подали венгерцы

Свой замок цен, рабочий, строй

Из камней и ударов сердца.

И, чокаясь с созвездьем Девы,

Он вспомнит умные напевы

И голос древних силачей,

И выйдет к говору мечей.

И будет липа посылать

Своих послов в