Вскоре Катя оделась и зашла в кухню. Анна Васильевна как раз разогревала кашу для Маши.

— Может поедите чего перед дорогой? Не коньяком же одним…

Катя подошла к дочери и поцеловала её в голову.

— Слушайся бабушку, — сказала она дочери — мы потом поедим, мам, не беспокойся. — Потом она посмотрела на меня — Ну, чего сидишь? Поехали.

Пришлось подчиниться. Какой-то я стал слишком уж послушный.

6

Когда мы спускались по лестнице, Катя достала из сумки ключи от машины.

— У тебя машина есть? — удивился я

— Ага, хоть какой-то прок от бывшего.

— Ты же пила…

— Немного. К тому же, мы же на кладбище едем.

Тут я поспорить не мог, с пьяным водителем до кладбища добраться вернее.

— Но сперва за цветами — добавила Катя

— Подожди, — говорю — какие цветы? Зачем вообще на кладбище?

Мы вышли на улицу и Катя остановилась.

— А ты как думаешь?

— Не знаю, потому и спрашиваю.

— Я так решила, — Катя продолжила шагать и остановилась у белого «Поло» — Знаешь, надоело мне ломать голову, подойти к тебе или нет, заговорить с тобой или нет? Сейчас я решила, что мы с тобой поедем на кладбище к твоим родителям. И цветы не забудем.

Это удивило меня, но сейчас передо мной снова была та девчонка, с которой мы, измазанные в грязи прибегали домой. Такая же самоуверенная и наглая. Поэтому я решил не протестовать, сейчас я был готов пойти за ней куда угодно.

Мы подъехали к магазину.

— Иди покупай, — сказала она мне

Я вышел и пошел было, но вернулся.

— А какие лучше?

— Совсем дурачок?

Я смутился

Катя вышла из машины и мы пошли вместе.

Внутри, как ни странно, пахло хлоркой и еще травой. Катя подошла к кассиру и они вместе выбрали десяток хризантем.

Я оплатил и мы поехали.

— Почему именно хризантемы? — спросил я

— Твоя мама любила их

— Разве?

— Ага, помню, мы часто с ней болтали о цветах. Она напрямую не говорила, что именно хризантемы ей нравятся, но произносила это название она частенько.

— Вы с ней говорили о цветах? — этого я уж точно не ожидал

Катя не ответила. Так мы и ехали в тишине до самого кладбища.

Проходя меж могил меня вдруг замутило и чем ближе мы подходили к могиле родителей, тем тяжелее становились мои ноги. В конце концов, уже рядом с ними я остановился.

— Ты чего? — спросила Катя

— Не могу — я сел на ближайший заборчик. В груди снова все сжалось. Воздуха становилось все меньше.

Катя подошла ко мне и положила руку мне на плечо.

— Я ведь, — начал я — ведь это я виноват, что они умерли. Как мне к ним подойти? — на глазах стали проступать слезы — К тому же, они от меня явно не этого хотели. Они же были врачи, они жизни спасали, а я только разрушаю. Я убил их, угробил свою жизнь, да и твою порядком подпортил. Я ведь даже и не знал, что причиню тебе столько боли…

— Не перегибай, — вмешалась Катя — с моей жизнью, как видишь все вполне в порядке. Да и ты вроде бы еще живой.

«Это ненадолго» — подумал я

— И все же…

— Ты все сказал?

Сказать мне больше было нечего.

— Тогда иди, — она передала мне цветы.

Я встал и подошел к могиле. На плите я, наконец, впервые за долгое время, увидел лицо матери. Лицо строгое, но глаза выдавали доброту. Как мне хотелось снова услышать её голос!

Ноги подкосились и я упал на колени. По щекам неуёмно текли слезы, во рту мешались сопли.

— Простите меня, — сказал я вполголоса — простите за все.

Катя подошла ко мне и обняла сзади.

— Прости меня — сказал я ей.

— Ладно

На небе стали собираться тучи. Где-то вдалеке в лесу каркали вороны. Я огляделся и увидел еще множество людей, бродящих вокруг могил, в поиске своих родных.

7

Когда мы ехали назад уже стемнело. Теперь мне было стыдно за эту сцену. И хотя, одна проблема разрешилась, я все же был в растерянности.

«И что теперь?» — подумал я — «Я извинился перед Катей, встретился с родителями, но что дальше?»

За этими мыслями я не заметил, как мы подъехали к подъезду катиного дома. Я вылез из машины и собирался попрощаться, но Катя остановила меня.

— Пошли, ужином накормлю

…

Лежа в кровати я разглядывал потолок и слушал мерное дыхание Кати. Я понял, что наконец снова чувствую то, что снилось мне недавно на лавке. То самое тепло, но все же откуда-то взялась горечь.

Я почувствовал, что Катя слегка дрожала. Я обнял её и прошептал:

— Не переживай, все будет хорошо.

Не спалось. Все-же, какое-то смутное гнетущее чувство не отпускало меня.

Захотелось курить и я вышел на балкон. Ночь была тихая, только ветер порой поднимался, но тут же успокаивался.

Внезапно я понял. Недостаточно! Мне стало недостаточно пяти лет.

Сигарета истлела, медленно-медленно выползало наружу Солнце. Должно быть, неподалеку отсюда маленькая мисс Муссолини будит свою бабушку.