условием возрождения государства, Майориан был христианином. Однако и в этом плане политик в нем брал верх над верующим. С одной стороны, подчеркиванием исключительной юрисдикции папы в отношении епископов, утверждалась фактическая независимость Церкви от государства. Однако с другой, новым порядком назначения defensor civitatis реально ограничивалась власть епископа в городе. Забота о наполнении казны и о сохранении материальной основы городского самоуправления входила в противоречие с интересами церковной организации и особенно монастырей.

Законодательство было важным, но не единственным аспектом возрождения Romani orbis status. Другим и не менее важным аспектом являлось восстановление реальной власти римского императора на всей территории Западной империи. Прежде всего, это касалось Галлии.

Положение в Галлии было очень сложным. Хотя попытка поставить на трон своего императора после свержения Авита не удалась из-за отказа Марцеллина, и галльская знать, и галльская армия отказались признать Майориана. Такой нестабильностью воспользовались варвары. Салические и рипуарские франки, а также аламаны начали расширять свои владения в Северо-Восточной и Восточной Галлии. На юго-западе перешли в наступление бургунды, которые захватили провинцию I Лугдунскую (Mar Avent. a. 456), причем сам Лугдун открыл им свои ворота. Вестготский король Теодорих разорвал договор, заключенный им с Авитом, и двинулся на завоевание римских провинций, осадив столицу префектуры Арелат[54]. Майориану пришлось завоевывать Галлию. Для начала он направил труда свой авангард, поручив командование Петру.

Петр не был полководцем, но являлся умелым дипломатом и царедворцем. В этот момент он занимал чисто гражданскую должность магистра epistularum (Sid. Apoll. Ep. IX, 13, 4). Видимо, именно на дипломатические способности Петра император и рассчитывал. И он не ошибся. Петр сумел договориться с бургундами, которые не только вернули Лугдун, но и дали Петру заложников (Sid. Apoll. Carm. V, 566–574). Этот успех позволил Майориану уже самому во главе армии двинуться в Галлию. Еще до этого под предлогом войны с вандалами он стал набирать новую армию (Proc. Bel. Vand. I, 7, 11), вербуя в нее варваров, принадлежавших к различным народам, в том числе гуннам. Теперь эту армию он двинул в Галлию.

Правда, сначала ему пришлось подавить мятеж какой-то части гуннов во главе с Тульдилой (Sid. Apoll. Carm. V, 484–488)[55][56], а бургунды официально отказались от уже покинутого ими Лугдуна, но сохранили за собой бóльшую часть провинции (Hyd. a. 459). Принял Майориан и важные организационные меры. Он сначала подтвердил Пеония в должности префекта претория Галлии, но затем все же заменил его Магном. Назначение Магна было неслучайным. Магн родился в Нарбоне и, следовательно, принадлежал к местной знати[57]. Назначением Магна Майориан явно шел на компромисс с галльской аристократией, и та этот шаг императора оценила, признав, наконец, Майориана.

Еще большее значение для Майориана имела замена военного командования в Галлии. Занимавший пост магистра обеих армий для Галлии Агриппин был заменен Эгидием, который тоже происходил из Галлии и знал обстановку в стране. В свое время Эгидий воевал вместе с Майорианом (FHG IV. Prisc. Fr. 30) и пользовался его полным доверием. Характерно, что, заменяя Пеония Магном, Майориан оставил его в своем окружении (Sid. Apoll. Ep. I, 11, 10). Иначе было с Агриппином. Тот был отправлен в Рим, где был обвинен в предательском плане передать римские провинции варварам и осужден, но сумел бежать из тюрьмы (Vita Lupic. 11).

Существовал ли действительно такой план, сказать нельзя. Но это было и неважно. Эгидий в качестве нового командующего в Северной Галлии особых успехов в борьбе с варварами не имел, но это не имело для Майориана существенного значения. Гораздо важнее для него было то, что относительно значительная заальпийская армия находится под командованием верного ему полководца.

Майориан стал первым после долгого перерыва императором, который лично возглавил армию. Со времени Феодосия I императоры сами не командовали войсками[58]. Майориан нарушил уже сложившуюся традицию, Возможно, для него это было еще одним шагом в реставрации «старого времени». Не менее (а, может быть, и более) возможно, что отправление Майориана в поход стало результатом его договоренности с Рицимером. После ухода императора тот оставался практически полным хозяином Италии. Свой одиннадцатый закон, изданный 28 марта 460 г., т. е. уже после оставления Равенны, Майориан направил именно Рицимеру. Агриппин был осужден императором, патрицием (т. е. Рицимером) и сенатом. Снова Рицимер действует не в военной, а в гражданской сфере. Если для начала правления Майориана можно говорить о разделении между ним и Рицимером гражданских и военных полномочий соответственно, то теперь разделение становится территориальным: император действует за Альпами, а патриций в Италии. Это предположение подтверждается и тем, что экспедицию против вандалов Майориан подготавливает в Испании, хотя более логичным было бы отправление армии из Италии, откуда путь до вандальской столицы Карфагена был более коротким и естественным.

Вандалы в тот момент являлись самыми грозными врагами Империи в Средиземноморье. Хотя недавно, как говорилось выше, Рицимер сумел разбить из на Сицилии и у берегов Корсики, а и сам Майориан отбил их новый набег на Италию (Sid. Apoll. Carm. V, 419–424), вандальская угроза оставалась чрезвычайно серьезной, а воспоминание о недавнем разрушении и грабеже Рима все еще ранило римлян. Имелась и более серьезная причина стремиться сокрушить вандалов. В это время именно Африка являлась основной продовольственной базой Италии и Рима. Вандалы же имели возможность в любой момент перерезать снабжение и поставить Италию и Рим на грань голода. Так что начать войну с вандалами Майориану было необходимо.

Перейдя из Галлии в Испанию[59], Майориан начал готовить экспедицию в Африку. Положение в Испании тоже было непростым, ибо часть страны была захвачена свевами, а остальная часть терпела постоянные свевские набеги. Однако к тому времени силы свевов были основательно подорваны вестготами, действовавшими сначала от имени Авита, а затем уже под собственными знаменами. На всякий случай Майориан направил к свевам своего полководца Непоциана, и его действия обеспечили испанский тыл готовящейся экспедиции. Одновременно он договорился с Марцелиином, и тот, оставив Далмацию, со своим войском сосредоточился на Сицилии, чтобы оттуда нанести, может быть, одновременно с Майорианом удар по Африке (FHG IV. Prisc. Fr. 29)[60]. Сам Майориан на юго-восточном побережье Испании стал подготавливать новый флот, чтобы переправиться в Африку. Он даже, кажется, совершил какую-то высадку на африканском побережье, разорив часть Мавретании (FHG IV. Prisc. Fr. 27). Гейзерих правильно оценил степень опасности и попытался договориться с Майорианом о заключении соглашения, но император решительно отказался. Неудачной оказалась и попытка вандальского короля оказать давление на римлян путем очередного набега на Италию