– А какого… в смысле, как вы здесь оказались?

– Мы ехали на охоту, собирались ловить мосорожков.

– А девчонку-то вы зачем с собой потащили? Как приманку, что ли?

– Она с детства любит ездить верхом, уговорила взять ее…

– Что-то вы не похожи на брата и сестру, – Бикир понимал, это не его дело, но не мог удержаться.

Как Ки-Клата раздражал этот надменный Ар-Раар! Вот бы посоветовать ему убраться подальше, но ни один Кигил не мог тягаться с Ар-Рааром. Он просто прихлопнет его, как муху.

– Не знаю. Родители сами удивляются, – коротко ответил он.

«Особенно отец, наверное,» – хотел сказать Бикир, но тут раздался крик Ки-Вана:

– Эй, отойди от него!

Заскучавший от недостатка внимания Мурец устал ходить туда-сюда и решил поближе познакомиться с Малышом. Тот был весьма рад и с энтузиазмом пытался раздавить его копытом, а глупый синакотик прыгал из стороны в сторону, принимая это за игру.

– Малыш, стоять! – громогласно крикнул Бикир, и пырларл тотчас встал как вкопанный.

От крика Ги-Мла открыла глаза. Увидев рядом с собой здоровенного Ар-Раара, она испуганно дернулась в сторону брата.

– Не бойся, сестренка, я здесь, – поспешил он ее успокоить, – как ты?

– Голова кружится…

Держась за руку брата, Ги-Мла с испуганным любопытством посматривала на незнакомца.

– Это Бикир, сын Пихомора из клана Ар-Рааров, – представил его Ки-Клат.

– Пихомора? Митверхала?

– Он самый, – улыбнулся Бикир. А у девчонки с мозгами явно получше, чем у ее братца.

– О-о-о, – выдохнула Ги-Мла. Она вспомнила, как Бикир управлял упряжкой пырларлов на похоронах Шираиши. Не придумав ничего лучше, сказала, – наш дядя тоже Митверхал.

– Ки-Киял – ваш дядя? Да, теперь припоминаю, видел вас возле него.

Бикир малость устыдился мыслей о происхождении Ги-Млы. Хотя, когда увидел ее голубые глаза, снова подумал о Челангах. И все же принадлежность этих двоих к дому Митверхала внушала что-то похожее на уважение.

– Мне пора. Служба, – Бикир поднялся с места. Кигилы, конечно, не ахти какая компания, но все-таки благодаря им он забыл о ночном разговоре с отцом. Немного подумав, он добавил, – я, конечно, мог бы отвезти девушку домой, она вряд ли сможет сидеть в седле сама.

– Нет-нет, она доедет со мной, – Ки-Клат поспешно взял Ги-Млу за руку. Она застенчиво улыбнулась, и Бикир подумал, не будь здесь брата, она бы не отказалась проехаться.

– Как знаете, – Бикир ловким движением запрыгнул в седло, – рад, что у вас все хорошо. Удачи.

– Нет, посмотрите на него, а? Возомнил тут о себе, – раздраженно бросил Ки-Клат, когда Бикир скрылся из виду.

– Но он спас Липку, – вступилась Ги-Мла, – и потом, он просто предложил подвезти меня…

– «Просто предложил»! Да ты видела, как он на тебя пялился? – Ки-Клат даже забыл о пропавших синакотиках, – да у него на лбу написано «похотливая скотина»! У него на уме только одно, поняла?

Ги-Мла покраснела. Бикир разительно отличался от всех ее знакомых парней. Такая необычная внешность, голос, манера держаться… А как его слушалось огромное чудовище – Малыш! Интересно, почему его так назвали? Но брат прав, от Ар-Рааров добра не жди, тем более о подвигах близнецов знал весь город.

Несолоно хлебавши компания двинулась в обратный путь. Ки-Клат посадил сестру к себе в седло, а на ее лошади гордо ехал один Мурец. Всю дорогу Ги-Мла, вцепившись в брата, боролась с подступавшей дурнотой, но, когда они въехали во двор, и она увидела на крыльце дядю, поджидавшего их с самым сердитым видом, то потеряла сознание.

***

Непонятностей было столько, что, если раздать по одной всем жителям Маада, обделенных бы не осталось. Убийство Матери Клана Шикиэртов сотрясло страну, точно землетрясение. Кому мог помешать главный «оплот милосердия» в Мааданде – госпожа Шир? Кто так цинично и жестоко избавился от нее, задушив в собственных покоях и исчез, не оставив никаких следов, кроме открытого окна? Шэдэшен, полный невеселых раздумий, шагал по просторным коридорам Белого Дворца Челангов. Он пришел за братом. Мелкого отправили в гости, до него ли в полном скорби дворце?

Основатель клана Челанг был большим ценителем света и чистоты. В память о нем потомки построили два утопающих в цветах беломраморных дворца – здесь и в своем родном Пииде. Тут и там неторопливо прогуливались флюмайсы. Здесь их можно было рассмотреть без помех, по улицам же они проносились быстрее ветра. Птицы поднимали головы, распускали разноцветные хохолки и с любопытством смотрели на Шэда и его телохранителей. Две боевые когтираньи, Гром и Молния, как тени следовали за хозяином. Значительно крупнее и агрессивнее синакотиков, когтираньи могли в мгновение ока разорвать человека, а десяток легко расправлялся с пырларлом. Легендарная черная вода изменила горных кошек, которых когда-то привел к колодцу Шикиэрт и дала им две пары ушей и раздвоенный у основания хвост. Когтираньи ревностно охраняли хозяина, со своими кошками Шэд чувствовал себя в безопасности.

Сын Митверхала с головой погрузился в расследование убийства матери, но все равно надеялся увидеть Тингиту, третью дочь Челангов, в которую был влюблен. Впрочем, несмотря на то что юная и прекрасная, как весна, Тинги всегда приветливо улыбалась при встрече, держалась она прохладно. Шэд полагал, это возраст, ведь ей исполнилось всего пятнадцать. Пусть подрастет, а там уж он придумает, как заполучить ее сердце.

Шунске гостил у Челангов уже неделю и с удовольствием остался бы еще. Все дочери Митверхала были в восторге от мальчика, особенно младшие, а трехлетняя Вэли ежедневно говорила ему, что она на нем «поженится», отчего у Шунске краснели уши. Разомлевший от такого внимания со стороны прекрасного пола, мальчик и думать забыл о своем горе. Девчонки наперебой предлагали ему разные игры, каждая хотела, чтобы он играл именно с ней. Вот и сейчас юный Шикиэрт сидел на пушистом ковре, а сестры занимались «перетягиванием Шунске», как он называл это про себя.

– А ты хочешь своего флюмайса? – спросила его десятилетняя Дена, подсаживаясь к нему с вазочкой засахаренных орешков.

– Конечно, кто же не хочет своего флюмайса? – Шунске улыбнулся и взял один орешек.

– Если пообещаешь играть только со мной, я тебе подарю флюмайса. Честное слово!

Мальчик не успел даже рта раскрыть, как подбежала шестилетняя Айги.

– А если со мной, я тебе три подарю!

– У тебя нет трех флюмайсов! Врушка! – Дена вскочила и бросила в нее орешком.

Шунске забавлял спор голубоглазых блондинок, уверенность в собственной неотразимости росла с каждой минутой.

– А я у папы спрошу, и он мне даст! – парировала Айги, подобрала с ковра орешек и сунула в рот.

– Ничего он тебе не даст, ты вчера няню супом облила!