Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слушай, Джиа...
— Ох, только не надо, пожалуйста, — махнула она рукой. — Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Пожалуйста, не упрекай меня ни в какой нравственной или психологической непоследовательности, если я не выхожу за тебя замуж в связи с твоей деятельностью, а потом являюсь с проблемой, которую, видимо, можно решить лишь твоей тактикой. Я целое утро голову ломала, думала, стоит ли тебе даже рассказывать. Уже в такси была готова попросить шофера свернуть на Пятьдесят девятую и позабыть обо всем...
— Замечательно, — буркнул обиженный Джек. — Просто даже оскорбительно. С каких это пор ты не позволяешь себе обращаться ко мне с чем угодно?
Она остановилась, взглянула на него:
— Ты все очень хорошо понимаешь. Сколько раз я говорила с тобой про Наладчика Джека?
— Около миллиона. — Скорее около трех миллионов, да что значит пара миллионов между друзьями?
— Правильно. О том, что это опасно и глупо, опасно и жестоко, о том, что если ты останешься жив, то загремишь в тюрьму до конца своей жизни. Мое мнение ничуточки не изменилось. Поэтому можешь представить, как это дело на меня подействовало, если я прошу тебя его уладить.
— Ладно, — сдался он. — Больше не скажу ни слова.
— Сейчас, может быть, нет, а потом обязательно скажешь.
Джек поднял два расставленных пальца:
— Не скажу. Честное скаутское.
— По-моему, надо три пальца.
— Сколько бы ни было. Никогда не скажу. — Он потянулся к ее руке. — Иди сюда.
Она подала свою руку, он ее притянул, усадил к себе на колени. Поцеловал, легкую, словно перышко, успев разгорячиться даже от краткого поцелуя.
— Так-то лучше. Ну... займемся практическими деталями. Кто меня нанимает?
— Я разговаривала с доктором Клейтон... исполняющей обязанности директора.
У него все сжалось внутри.
— Сказала, что знакома со мной?
Он ее предупреждал. Никогда никому не рассказывай, что меня знаешь. Даже лучшим друзьям. За годы у него накопилось слишком много врагов. Если кому-нибудь из них вздумается его прищучить с помощью Джиа... Вики...
Джек содрогнулся.
— Нет, — ответила Джиа. — Сказала, что слышала об одном человеке, который, возможно, сумеет игрушки вернуть. Никаких имен. Просто пообещала связаться и выяснить, сможет ли он.
— Пожалуй, ничего.
Все равно, если взяться за дело, потянется ниточка — по крайней мере, в памяти доктора Клейтон — между Джиа и неким Джеком, который чего-то «налаживает». Может быть, и не страшно, но это ему не по вкусу.
— Ну? — подтолкнула его Джиа.
— Что?
— Сможешь?
— Не знаю.
— То есть как не знаешь?
— Видишь ли, возникает проблема. Я хочу сказать, Центр меня нанять не может, я на официальные организации не работаю.
У него не имеется даже номера социального страхования[3].
— Пусть это тебя не волнует. Я сама расплачусь.
— Да брось. Неужели я возьму с тебя деньги?
— Нет, Джек. Правда. Это моя идея. Мне это нужно. Сколько ты обычно берешь?
— Забудь.
— Нет, серьезно. Скажи.
— Тебе не понравится.
— Ну, пожалуйста!
Пришлось сказать.
Джиа вытаращила глаза:
— Твои услуги так дорого стоят?
— Ну, ты сама говоришь, это опасно и глупо, опасно и жестоко, а если я останусь в живых, то загремлю в тюрьму до конца своей жизни. Поэтому они стоят действительно дорого. — Снова поцеловал ее. — Могу заверить — ни пенни не будет потрачено даром.
— Верю. Ладно. Договорились.
— Нет, не договорились. Я тебе говорю, не возьму твоих денег.
— Но ведь ты утверждаешь, будто никогда не работаешь даром. Не позволяет религия или что там еще.
— Просто политика. Забудем пока о деньгах. Посмотрим сначала, удастся ли справиться.
— Не сомневаюсь. — Джиа покосилась на телеэкран. — Откуда я знаю этого актера?
— Это Дуайт Фрай. Ты его уже видела.
— Не он играл в «Дракуле» того самого типа, который все время ел мух?
— Пока его не обеспечили «крупными сочными пауками». Да, он играл Рэнфилда.
Она уткнулась лицом ему в плечо.
— Даже не верится, что мне это известно. Провела с тобой рядом слишком много времени.
— В процессе просветилась. Ну... где можно увидеться с твоей докторшей Клейтон?
— У нее в кабинете.
— Когда?
— Сегодня днем, в четыре.
— Откуда тебе известно, что она будет на месте?
Джиа улыбнулась своей бесподобной улыбкой:
— Оттуда, что на это время у нее с тобой назначена встреча.
— Ты прямо сразу была так уверена? — рассмеялся Джек.
— Конечно. Сама приду с Вики, представлю тебя.
— Думаешь, это разумно? — нахмурился он.
— Представить тебя?
— Нет. Водить туда Вики.
— Шутишь? Она обожает возиться с детьми.
— Угу... Только ведь у них... СПИД.
— Нет, у них ВИЧ-инфекция. Это большая разница. Подержав на руках больного ребенка, ВИЧ-инфекцию не подхватишь. Сколько раз я тебе объясняла?
— Много. Однако я все-таки...
— Увидишь — поймешь. В четыре увидишь, идет?
— Идет.
Несмотря на очередной поцелуй, Джека пробирала холодная дрожь. Список пугавших его вещей был коротким, но ВИЧ-инфекция значилась в нем под первым номером.
Джек прогулочным шагом брел по Амстердам-авеню.
Слегка стершаяся в конце восьмидесятых — начале девяностых годов сословность опять расцвела пышным цветом в Верхнем Вестсайде. Заново перестроенные особняки, новые кондоминиумы, разумеется, новые забегаловки. Через несколько часов на улицах и в куче новых ресторанов, тратторий, бистро столпятся яппи[4]и всякая шушера, отмечая пятничный вечер, открывающий передышку на выходные от продаж и покупок.