Несмотря на столь категоричное заявление, Даша продолжала сомневаться. На донжуана посетитель был решительно не похож.

— Простите, но что вы имеете в виду?

Пан Чижик комкал в руках платок.

— Видите ли, в чем дело… Некоторое время назад я обнаружил, что моя супруга ведет… как бы это сказать… двойную жизнь. Меня как мужчину это очень задело. Но потом, после длительных размышлений, я понял, что Амалия это делала не в пику мне, а скорее наоборот. Так вот, когда я это осознал, то решил предпринять кое-какие шаги для того, чтобы изменить ситуацию. Вы не можете себе представить, как мне больно, что она погибла именно в тот момент, когда все могло измениться…

Даша невольно скосила глаза на учебник по психологии ведения допросов. Она абсолютно не помнила, должен ли частный детектив допрашивать обратившегося к нему за помощью клиента или довольствоваться тем, что ему сообщили добровольно. Ей мучительно не хватало данных, а того немногого, что выдавил из себя собеседник, не хватало даже для ответа на простой вопрос: «Кто кому изменял, если изменял вообще?»

— Но почему вы думаете, что вас могут заподозрить в убийстве? Ведь именно вы хотели устранить причину возникшей холодности?

— Все не так просто… — Теперь настала пора пана Чижика подбирать слова. — То, что у нас испортились отношения, знали многие, но о том, что я решил все изменить, знал один-единственный человек, но именно она категорически отказывается это подтвердить. И более того, именно она первая начала кричать, что это я убил Амалию!

— Господи, кто же это чудовище?

— Сестра, к сожалению.

— Я так понимаю, сестра жены? — прозорливо предположила Даша.

— Нет. Совсем наоборот. Мария — моя сестра. Она проживает с нами в одном доме и постоянно сует нос в наши отношения. — У пана Чижика от волнения начал подергиваться уголок рта. — Так вот, когда Мария обвинила меня в смерти Амалии, я не выдержал и страшно разозлился. Сказал, что больше не намерен терпеть ее в нашем доме и больше она не получит от меня ни гроша. А она назвала меня… Я не могу повторить это слово. Вы меня понимаете?

Даша задумчиво чертила прямоугольники на листе бумаги. Прямоугольники до странности походили на надгробия. На пятнадцатой могиле она вздрогнула и, смутившись, перевернула лист. Ситуация становилась щекотливой. Ей ни в коем случае не хотелось, чтобы ее заподозрили в нездоровом любопытстве, но для того чтобы вникнуть в суть дела, необходимо было узнать как причину размолвки пана Чижика с женой, так и то слово, которое он так и не решался произнести. Хотя, возможно, слово и не имело непосредственного отношения к делу.

— Простите, пан Чижик, не сочтите меня бестактной, но вам все же придется более подробно рассказать о ваших семейных проблемах. Хотя бы в общих чертах.

Посетитель расправил платок и принялся вытирать шею:

— Жарко тут у вас. Я бы еще выпил воды…

Даша поспешила выполнить его просьбу. Теперь она не носила стакан на кухню, а, наоборот, принесла оттуда бутылку с водой.

— Прошу вас. Если хотите, можете снять пиджак.

— Спасибо. — Чижик взял стакан и, не обнюхивая, сделал несколько жадных глотков. — Я расскажу вам все с самого начала. Дело в том, что мы познакомились с Амалией не совсем обычно…

— Да-да, я вас внимательно слушаю. — Даша щелкнула ручкой и приготовилась записывать.

— У меня большой дом, но находится он за городом, в очень уединенном месте. Я люблю природу, покой… Наверно, это обусловлено моей работой.

— Вы ученый?

— Нет, нет, я гробовщик.

Несмотря на тридцатиградусную жару, Даша почувствовала, как у нее холодеют ноги. Те же чувства, наверное, испытывал Моцарт, принимая заказ на Реквием.

— Вы… делаете гробы?

Что-то в ее голосе заставило собеседника взглянуть на нее:

— Надеюсь, вы не суеверны?

— Нет… Конечно, нет, — пробормотала Даша. А сама подумала, что гробовщику убить жену куда проще, чем какому-нибудь другому человеку. — Простите, я вас перебила. Вы остановились на том, что познакомились с женой при необычных обстоятельствах.

— Да, да… В ту ночь разразилась страшная гроза. Сколько живу, не припомню, чтобы так бушевало. Все гремело и сверкало, казалось, еще чуть-чуть — и обрушатся небеса. Даже моя кошка — у меня эбеновая азиатская кошка, — даже она…

— Эбеновая? — Даше вспомнилась прозрачная палочка, которой терли обо все подряд, добывая электричество. — Ваша кошка была прозрачной?

— Почему прозрачной?

— Эбонитовой?

— Нет, эбеновой. Черной.

— Ах так!.. Простите, я снова вас перебила. Так что с кошкой?

— Она забилась под диван и отказывалась вылезать. — Чижик неожиданно порозовел, то ли от воспоминаний, то ли по какой иной причине. — А потом вдруг все стихло. Стало очень темно и тихо. Я это отчетливо помню, потому что было новолуние. Вы знаете, как темно в лесу во время новолуния?

У молодой женщины засосало под ложечкой. Она весьма живо представила себе залитый дождем черный дом, окруженный со всех сторон непроходимым черным лесом. Вспышка молнии пронзает черное небо, высвечивая огромного ощетинившегося кота. А сам кот, черный и зловещий, своим дьявольским мяуканьем заглушает раскаты грома.

— Потом вдруг все стихло, и в наступившей тишине я услышал, как где-то скрипит половица. Так тихо-о-онечко, тихонечко: скрип-скрип, скрип-скрип…

— Да прекратите меня пугать! — не выдержала Даша.

— Я вас не пугаю, — Чижик выглядел удивленным, — просто хочу рассказать, с чего все началось.

Даша нервно обмахивалась листом бумаги:

— Простите, это я, наверное, от жары. Что было дальше?

— Так вот, выхожу я на крыльцо и вижу — кто-то сидит на самой последней ступеньке. Сначала я даже хотел пойти за оружием, но потом понял, что человек слишком мал, чтобы мне его опасаться.

Даша скользнула взглядом по отнюдь не атлетической фигуре собеседника.

— Я окликнул его, однако человек ничего мне не ответил. Тогда я спустился и заглянул сидящему в лицо. Представьте себе мое удивление, когда я увидел, что это женщина, находящаяся, судя по всему, без сознания. — Чижик облизнул пересохшие губы. — Я отнес ее в дом и уложил в постель. Она проспала почти сутки. А когда пришла в себя, то оказалось, что она ничего не помнит.

— Как это? — вытаращила глаза Даша.

— Вот так. То есть совсем ничего: ни как ее зовут, ни сколько лет, ни как оказалась в лесу. Ни-че-го!

— И что вы сделали?

— Наутро я обратился в полицию, но целый месяц интенсивных розысков ничего не дал. Тогда я послал ее фотографию на телевидение и в те организации, где занимаются розыском пропавших. И опять ничего! А через полгода я сделал ей предложение, и мы поженились.