– Герман…

Он не пошевелился.

Повернувшись, Хельга бесшумно подошла к большому письменному столу, стоявшему в нише окна. Выдвинув правый нижний ящик, она нашла красную кожаную папку. Хельга положила ее на стол и включила настольную лампу.

Ее сердце затрепетало, когда она открыла папку. В ней лежало письмо, написанное мелким и аккуратным почерком.

Глаза Хельги пробежали по строчкам:

«Дорогой Винборн!

Относительно моего завещания. У меня есть веские причины считать Хельгу недостойной наследовать мое состояние и распоряжаться швейцарским филиалом. Вопреки вашему совету, которым, к сожалению, я пренебрег, я составил завещание, хранящееся у вас. Уничтожьте его при получении этого письма. Оно давало ей полный контроль над моими миллионами. Когда я составлял завещание, Хельга произвела на меня столь сильное впечатление своей честностью и проницательностью в финансовых вопросах, что я не сомневался в ее способности заниматься и распоряжаться моими деньгами, как распоряжался ими я. Однако теперь мне стало известно, что она позволила Арчеру обманом лишить меня двух миллионов долларов. Хуже того, я располагаю сведениями, правда, не совсем убедительными, говорящими о ее дурном поведении в Европе. Они настолько тревожные, что я поручил сыскному агентству понаблюдать за ней. При получении прямых улик я немедленно разведусь с ней.

Я хочу, чтобы вы, как мой душеприказчик, вместе с Леманом приняли управление швейцарскими делами. Предлагаю пересмотреть список наследников. Поскольку я уверен в том, что Хельга злоупотребляла моим доверием и имела половые связи, хотя у меня нет пока точных доказательств, я решил оставить ей после смерти только свободный от налогов ежегодный капитал в сто тысяч долларов на следующих условиях: она не будет замешана в скандальных историях, не выйдет повторно замуж, и ее личную жизнь будут подвергать неожиданным проверкам, проводимым компетентными сыскными агентствами. Она не будет иметь доступа к основному капиталу, будет получать лишь доход с него. Она сможет пользоваться всеми моими домами, виллами и квартирами. Все ее счета будут контролироваться вами. Нарушив эти условия, она теряет все свои привилегии и ежегодный капитал.

Я часто думаю о своей дочери, Шейле. Она доставила мне много огорчений, но у нее хватило порядочности принять неизвестную мне фамилию. Поэтому ее радикальные политические убеждения и возмутительный образ жизни в этот раз не запятнали имени Рольфа. В награду за это я хочу оставить ей один миллион долларов.

Придайте всем этим пунктам надлежащую юридическую формулировку и как можно скорее пришлите мне проект нового завещания.

С наилучшими пожеланиями

Герман Рольф».

Несколько секунд Хельга сидела, уставясь на письмо. Ее первой реакцией было чувство горькой безысходности: не выходить повторно замуж! Конец любовным связям! Старый черт обрекает ее на жизнь монашки. Как будет ухмыляться Винборн, читая это письмо. Свидетельства? Кто ему сказал и что? Она не сомневалась: после смерти Германа Винборн не замедлит установить за ней слежку. Ничто не доставит ему большего удовольствия, чем оставить ее без гроша. А эти сто тысяч долларов в год! Привыкшей к бездумным тратам Хельге, свободно распоряжавшейся миллионами Германа, такой доход казался нищенской подачкой. А его дочери достанется миллион!

Звуки позади заставили ее резко обернуться. В дверях спальни, опираясь на две толстые трости, стоял Герман Рольф. В белой шелковой пижаме, с похожим на череп лицом, со злобно горящими глазами, он походил на страшный призрак мести.

– Как ты смеешь рыться в моих личных бумагах! – закричал он.

Ярость, стыд, ненависть заставили Хельгу вскочить на ноги:

– А как смеешь ты устраивать за мной слежку! Я пачкаю твое имя? Да кого интересует твое проклятое имя! Ты даже не человек, ты – бессердечный компьютер! Высушенный автомат для делания денег – вот кто ты! В тебе нет ни капли доброты, ни грамма чуткости.

Сверля ее взглядом, Рольф сделал шаг вперед:

– Шлюха!

– Лучше быть шлюхой, чем калекой-посмешищем! – крикнула она ему в лицо.

От этих слов к его лицу вдруг прилила кровь, рот перекосился, трости выскользнули из рук и со стуком упали на пол. Он вцепился руками в грудь. Все его тело свела мучительная судорога. От испуга Хельга закрыла глаза. Потом он вдруг подался вперед и упал к ее ногам.

Умрет ли он?

Хельга смотрела на свои отделанные золотом и платиной часы, один из многочисленных свадебных подарков Германа. Они показывали четверть двенадцатого. Через открытое окно до нее доносился шум голосов. Дуговые прожектора телеоператоров отбрасывали тени на потолок комнаты.

Новость распространилась мгновенно, и шакалы от прессы были тут как тут, но управляющий отелем закрыл доступ на верхний этаж. Телефонные звонки подвергались строгому отбору на коммутаторе.

Умрет ли он?

Этот вопрос непрестанно вертелся в голове Хельги.

Хинкль проявил себя хозяином положения. Он появился через несколько секунд и одним взглядом охватил немую сцену: Рольф на полу и прижавшаяся к противоположной стене Хельга. Быстро подойдя к Рольфу, он опустился на колено и проверил пульс.

– Умер? – спросила Хельга.

В ответ Хинкль отрицательно покачал головой, поднял худое тело, словно невесомое, и исчез в спальне. Хельга пришла в себя и, подойдя к телефону, попросила старшего портье немедленно прислать врача в номер Рольфа. У того от неожиданности перехватило дыхание. Хельга не стала дожидаться вопросов и положила трубку.

Из спальни вышел невозмутимый и серьезный Хинкль.

Она сказала, что вызвала врача.

– С вашего разрешения, мадам, я советовал бы вам вернуться к себе, – проговорил он. – Вы можете вызвать доктора Леви?

– У него инсульт?

– Боюсь, что да, мадам. Нужно сообщить мистеру Винборну и мистеру Леману.

Хельга вернулась в свой номер и связалась с доктором Леви. В Парадиз-Сити тот принимал гостей и только что закончил обедать. Но он пообещал заказать воздушное такси и быть у нее через два часа. Винборн был в театре, и она оставила для него сообщение. Леман заплетающимся от волнения голосом сообщил, что прибудет завтра утром на реактивном самолете дирекции. Возбужденным голосом он спросил, знает ли о случившемся пресса.

Хельга ответила, что, насколько ей известно, пока нет.

– Биржа полетит ко всем чертям, – простонал Леман.

Она бросила трубку.

Возвращаясь в номер Рольфа, она заметила рослого темноволосого охранника в фуражке и с пистолетом на боку, стоявшего на верхней площадке лестницы, и другого перед лифтом. Оба откозыряли ей.

Управляющий отелем был в гостиной. Он сказал, что вызванный врач находится у Рольфа. Затем обеспокоенно пробормотал слова сочувствия. Хельга не обратила на него внимания.