не оборудовал для подруги бассейн. Причём ещё и сам учил её плавать. Вспоминания были настолько потешными, что эмпатка с трудом сдерживалась, чтобы не хихикать.

«Заботливый», — оценила по достоинству старания Михаила Ольга. Маг предстал перед ней совершенно с другой стороны, не как ответственный за всё и вся глава рода и мегасильный маг, но и как обычный мужчина, проводящий время в кругу своей семьи.

Ещё одним удивительным открытием стало отсутствие кухни в башне. Когда эмпатка заикнулась на эту тему, эрга успокоила:

— От голода не умрём, — и сунула в руки базальтовый поднос с непонятной гравировкой по краям. — Держи в руках и представляй, что бы ты хотела съесть. Он воссоздаст в точности. Чем подробнее вспомнишь вкус, цвет, запах, тем вкуснее будет еда.

— Нифига себе скатерть-самобранка!

Экскурсия вместе с мини-допросом от Тильды проходила, пока Михаил занимался Агафьей, а потом и вовсе по-тихому слинял на место битвы заниматься погребением убитых. Этот поступок эмпатку впечатлил. Тут своих-то не всегда с поля боя забирали, а он отправился чужих хоронить. Но сдавать его Ольга не стала. Это было его личное дело. Раздрай в мыслях и эмоциях Михаила она чувствовала даже отсюда, поэтому если мужику нужно было чем-то заняться, чтобы привести мысли в порядок, то и пусть.

Когда Михаил собрался с мыслями и решился поговорить с друзьями, она не вмешивалась. Её это не касалось. Своё отношение к происходящему она высказала ещё в горах, и с того момента ничего не изменялось, вырасти у него даже не крылья, а рога с копытами.

Она чувствовала опасения дракона, а ещё его отеческую любовь к Михаилу. Эрг явно что-то знал, но не говорил. Тильду и вовсе шатало на гормональных качелях, отчего она впадала из крайности в крайность. Но эргу при этом разрывало между страхом на Михаила и страхом за собственное дитя. Бедная девушка испытывала самый настоящий ужас, не в состоянии сделать выбор. Ольга, как могла, гасила её эмоции, но ей было сложно понять тот уровень взаимоотношений, который был между Михаилом и Тильдой.

Это не родственная любовь, и не любовь к партнёру… Это нечто, что сложно было даже объяснить любовью к себе. Себя люди очень часто не берегли, Михаил же Тильду оберегал в любой ситуации, даже против её воли.

А потом Михаил заговорил о части души, и Ольга провалилась в его эмоции, спрятанные глубоко под слоями боли и сожалений.

За сто пятьдесят лет до описываемых событий

Михаил возвращался из очередной совместной с пустынниками экспедиции. Они частенько исследовали земли в глубине выжженной местности. Народ песков после объединения пятью годами под властью одного махриса, правителя пустыни, пытался начать осваивать земли внутри континента. Их манили реликвии давно исчезнувшей империи аспидов. Артефакты той эпохи прекрасно продавались, ну а сам махриса искал жезл пустыни. По преданиям правитель, отыскавший жезл, сможет обернуть пески вспять и превратить безжизненную пустыню в землю садов, полей и лесов.

По мнению Михаила, идея была так себе. Пока эта земля была пустыней, она не интересовала святош и инквизиторов, но если бы она стала цветущим садом, то сдерживать экспансию Орденов стало бы значительно сложней. И так почти все приграничные кочевья так или иначе ушли вглубь, спасаясь от набегов орденцев. Те последнее время не церемонились с иноверцами, попросту вырезая всех мужчин и забирая женщин.

Причём изредка участвуя в закрытии прорывов совместно с воителями Рассвета и Заката, Михаил не мог не заметить, что женщин в их рядах год от года становилось всё меньше. Хотя ещё две сотни лет назад легионы имели почти треть воительниц. Что уж орденцы творили с женщинами неизвестно, но песчаники ушли вглубь, не в силах противостоять врагам за пределами пустыни.

Сам Михаил был желанным гостем у народа песка, ведь именно он и помог последнему махрисе обрести власть и изредка помогал им отбиваться от крупных походов святош и инквизиторов. Кроме того, Михаил с удовольствием участвовал в экспедициях, получая долю от добычи. При этом его способности позволяли издали уничтожать тварей, расплодившихся в аномальных зонах, и минимизировать потери среди участников экспедиции.

Из последней поездки Михаил возвращался с хорошим настроением. Удалось отыскать вход в подземный город аспидов, но соваться туда без подготовки не решились, для начал исследовав местность вокруг. На выходе из пустыни его ждал брат Миро.

— Трайодасан, где тебя носит! Вся обитель на ушах стоит! До тебя не дозваться по крови, уж думали, что сгинул в этих твоих пустынях!

— Они не мои, Миро, — улыбался маг крови, — а аспидовы. А не слышал, потому как там в аномалиях искажается любая магия.

— Там Остров со дня на день должен явиться, — делился новостями брат и младший товарищ, — твоё имя начали выбивать на вершине Башни! Я своими глазами видел.

— Я же сказал, что ещё не решил: улечу или нет, — пожал плечами Михаил, — поэтому выбить моё имя они могут хоть у себя на задницах. Мне хватило последних трёх сотен лет обучения, чтобы не рваться его продолжить ещё где-то.

— Это же честь! Ты не понимаешь! — по привычке возражал Миро, седлая лошадей и передавая Михаилу бурдюк с вином. — Вот если бы он прилетел за мной, я бы не раздумывая взошёл!

— Так учись, живи в соответствии с кодексом, и остров обязательно прилетит по твою душу, — привычно пошутил Михаил, отпивая из бурдюка и забираясь в седло. После пустынных змеев ещё нужно было приноровиться к езде на лошади, а не скольжению из стороны в сторону.

— И всё же, меня за тобой не просто так послали. Тебе предписано хотя бы встретить Остров, если уж ты достоин.

— Да-да! А если я не захочу уходить, меня огреют по голове и закинут туда насильно, — рассмеялся я, — чтобы не позорил родную Обитель!

— Ты знаешь, не удивлюсь, если так и будет. Наши старики бы душу продали, чтобы оказаться на твоём месте.

Стариками в обители называли магов возрастом старше тысячи лет, которые застали прошлый прилёт Острова. Большинство из них застряли в своём развитии и уже не могли мечтать об Острове, потому провожали его взглядом, полным зависти и сожаления.