прямо скажем, весьма странное – сплошной поток сознания. Ну, устал от войны Соболев, а другие не устали? Какой нужен был «толчек» от Сталина для вдохновения писателю-маринисту также непонятно. Возможно, что, если Соболеву уж опостылела Москва, ему помог бы обрести вновь жажду жизни какой-нибудь колымский лагерь. Но, скорее всего, жена Соболева просто напоминала Сталину о своем муже и его «неоцененных» заслугах, намекая, что неплохо было бы стимулировать Соболева очередной Сталиснкой премией или орденом. О том, как именно отреагировал Сталин на это письмо мне неизвестно. Полагаю, что он сразу все прекрасно понял и промолчал. По крайней мере, никаких наград Л.С. Соболеву после этого письма так и не последовало.

Глава вторая

Десятилетний план кораблестроения 1946—1956 годов

Когда в Великой Отечественной войне произошел коренной перелом, и стало очевидно, что война будет выиграна, Сталин занялся прогнозом будущего послевоенного расклада военной и военно-морской мощи в мире. С учетом того, что за время Второй мировой войны военно-морские силы союзников по антигитлеровской коалиции (и несомненных потенциальных послевоенных соперников за мировое господство) выросли до небывалых размеров (в особенности США), Сталин естественно размышлял и над вопросом укрепления советского ВМФ. Разумеется, все предвоенные кораблестроительный планы уже не годились. Война во многом изменила приоритеты применения военно-морского оружия. Поэтому теперь следовало создавать новые корабли, с учетом всех достигнутых в годы войн технических новшеств.

Еще в 1943 году Нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов, заместитель наркома по кораблестроению и вооружению адмирал Л.М. Галлер и начальник Главного управления кораблестроения Наркомата ВМФ адмирал Н.В. Исаченков предприняли первые шаги по разработке планов послевоенного строительства военно-морского флота. Наркоматом ВМФ была подготовлена записка о восстановлении судостроительной промышленности и о разработке первого десятилетнего плана военного кораблестроения. Эта записка в конце 1943 года была доложена Н.Г. Кузнецовым И.В. Сталину, который оставил ее себе для изучения.

В начале 1944 года, проанализировав записку Кузнецова, Сталин поручил ему, а также заместителю Председателя Совнаркома В.М. Малышева и Наркому судостроительной промышленности И.И. Носенко, подготовить совместно десятилетний план военного кораблестроения. При этом Сталин особо рекомендовал тщательно продумать и определить, какие именно корабли должны быть запущены в крупные серии из проектов, разработанных и начатых осуществляться перед войной, а какие построить по вновь разработанным проектам, с учетом опыта войны.

В 1944 году Н.Г. Кузнецов представил И.В. Сталину последовательность своего видения по развитию и восстановлению индустрии, призванной в недалеком будущем обеспечить потребности ВМФ. Среди них было предложение о развитии дизелестроения, в котором предусматривались поставка для ВМФ в 1946–1948 годах 3068 дизельных двигателей суммарной мощностью 466 410 л. с. и замыслы восстановления производства судовых дизелей на Коломенском заводе, «Русском дизеле», заводе «Двигатель революции» и других.

Адмирал Л.М. Галлер

На рубеже 1944–1945 годов, приняв решение о строительстве новых малых кораблей (например, 60 «стотонников» в Ленинграде), Государственный Комитет Обороны (ГКО) дополнительно утвердил на 1945 год достройку кораблей предвоенных программ – крейсеров, эсминцев, подводных лодок и сторожевых кораблей. В конце 1944 года начались подготовительные работы к переводу корпусов крейсеров, лидеров, эсминца, тральщиков и подводных лодок из портов Кавказского побережья на заводы Николаева.

Десятилетняя программа рождалась в ожесточенных спорах между руководством наркоматов ВМФ и судостроительной промышленности. То, что между руководителями ВМФ и судостроителями в процессе разработки программы кораблестроения началась очень серьезная борьба, не является секретом. Отголоски этой борьбы попали и в документы, и в ряд мемуаров. Вообще-то отстаивание интересов своего ведомства на столь длительную перспективу – это обычное дело. Так было, есть и будет всегда. Однако в 1944 году эта традиционная борьба переросла в самое ожесточенное противостояние, где в ход пошли все законные и незаконные методы и приемы. При этом главным объектом давления обеих враждебных группировок стал И.В. Сталин. Именно ему жаловались, наушничали и писали доносы. Сколько мог, Сталин старался сдерживать драчунов, стремясь соблюдать баланс интересов противоборствующих ведомств и главное интересы государства.

Что касается руководителей ВМФ, то их, вполне естественно, интересовал исключительно вопрос боевых возможностей будущего флота. Поэтому они были заинтересованы планировать создание таких классов кораблей и в таком количестве, которые бы, по их расчетам, обеспечили через десятилетие безопасность государства с морских направлений. Это была зона их ответственности. Что касается руководителей судостроения – наркома И.И. Носенко и его заместителя А.М. Редькина, то у них была своя правда. Прежде, чем начинать создание в массовом количестве современных кораблей, им надо было, прежде всего, восстановить пришедшую в упадок в ходе войны судостроительную промышленность, а на это нужны были годы и огромные финансовые вложения. Помимо этого, большие проблемы были с квалификацией инженеров и рабочих – на восстановление этого также нужны были годы. Объективная реальность была такова, что наличные кадры были просто не в состоянии строить сложные корабли. Поэтому руководители судпрома понимали, что, если моряки протолкнут у Сталина свои «хотелки», отдуваться придется им. Ну, а если они не смогут вовремя построить, все что пришло в голову стратегам из наркомата ВМФ, с плеч в самом прямом смысле полетят именно их головы. Именно поэтому они не только ожесточенно оборонялись, но и сами атаковали.

Противостояние началось уже на ранних стадиях проекта будущей кораблестроительной программы. Кроме того, что нарком И.И. Носенко и его заместитель А.М. Редькин считали, что для выполнения требований флота потребуется несколько лет работы, по восстановлению разрушенных войной и созданию новых заводов и конструкторских бюро, споры коснулось соотношения элементов будущих крейсеров, эсминцев и подводных лодок. Кроме этого, с целью получения средств на модернизацию промышленности, с учетом ее реальных возможностей, они настаивали на крупносерийной постройке будущих крейсеров, эсминцев и подводных лодок по откорректированным проектам 1939–1940 годов. Для этих кораблей у наркомсудпрома уже имелись частично или полностью готовые образцы главных энергетических установок и вооружения. Учет опыта войны и достижений мирового кораблестроения при этом должен был свестись к установке на кораблях РЛС и гидролокаторов, а также применению более новой технологии – сварки корпусов. Возможное же начало строительства кораблей новых проектов, особенно крупных, руководство НКСП откладывало на 50-е годы. Только решив и согласовав все эти вопросы, Носенко с Редькиным полагал возможным начать разговор о серьезной кораблестроительной программе. Руководство Наркомата ВМФ, игнорируя все эти доводы, требовало, начинать строительство немедленно и по максимуму.

Из книги воспоминаний Н.Г. Кузнецова «Накануне» «Уже при рассмотрении проекта послевоенной судостроительной программы у моряков и судостроителей появились крупные разногласия. Так, исходя из опыта войны, мы просили, как можно скорее перейти к строительству кораблей