как приподнялись едва заметно мои руки. Как-то Занвар умудрился считать, что это — приготовления к бою.

Что ж, он не только умеет разить словом. Он вообще башковитый малый.

— Мы дали тебе жизнь, — повторил Гистон.

— Жизнь подразумевает пространство вариантов, — пожал я плечами. — Если вам нужен был робот, выполняющий заданные функции, надо было его и делать.

Дальми резко вышла вперёд, локтем оттолкнув Гистона.

Почему-то лишь сейчас, глядя ей в глаза, я вспомнил, что эта пятёрка уже давно покончила с созиданием. Они сменили род деятельности и вошли в ряды стражей. Коллеги Ликрама, только постарше рангом. Ликрам словом может лишь выбесить. А эти… эти ребята могут убить.

— Мы долго молчали и терпели твои выходки! Знаешь, чего нам стоило не сорваться к тебе в тот раз, когда ты предстал перед судом?

— Я очень ценю, что вы сдержались, — усмехнулся я. — Без вашей поддержки мне было гораздо легче.

Но Дальми не позволила сбить себя с толку. Она продолжила, будто я и слова не сказал:

— Из-за каждого твоего неосторожного слова мы проходили десятки проверок. Потому что не может у таких, как мы, появиться ребёнок, несущий такую чушь! Виллар, никто не хотел, чтобы ты об этом знал, но ты до сих пор жив лишь потому, что мы от тебя не отреклись.

Я вздрогнул. И Дальми ухватилась за эту ниточку, потянула её дальше:

— Мы надеялись, что работа на дальней станции тебя исправит. «Идеи идеями, — говорили мы, — но когда он останется лицом к лицу с ответственностью, он не сможет отмахнуться». И что же? Ты отмахнулся!

Я опустил голову. Дальми величественно подождала, давая мне возможность возразить и прекрасно понимая, что возразить мне нечем.

— И вот мы здесь, Виллар. Ты перестал быть собой, ты прошёл через личную смерть, предал свою пятёрку. И что в итоге? Внешность иная, но это не играет роли. Ты всё тот же сгусток вздорных идей, помимо них у тебя нет ничего. Просто попробуй увидеть ситуацию нашими глазами, Виллар. Ты прежний. Только обстоятельства на сей раз — хуже не придумаешь.

Я медленно поднял руки, спрятал лицо в ладонях. Почувствовал, как рядом со мной встала Алеф. Не говоря ни слова, она прикоснулась своим плечом к моему.

— Достаточно, Дальми. — В голосе Гистона я слышал усталость и удовлетворение. — Он осознал.

Да. Да, я осознал.

— Мальчик… — Голос Дальми смягчился, как-то так могла бы говорить со мной моя мама из мира людей. — Я не представляю, сумеешь ли ты выпутаться из этого кошмара. Но ты должен понимать три вещи. Первая: твоя жизнь стоит меньше жизни целого мира. Вторая: если мир обречён — ты обречён вместе с ним. И третья: если ты поступишь сейчас правильно, потом мы все выступим на твоей стороне. Наша пятёрка и — Ликрам. Да, созидателем тебе уже не бывать, но ты сможешь жить.

Они рассматривали меня как ущербного, как инвалида. Ну а как ещё можно воспринимать того, кто собственноручно уничтожил собственную пятёрку и поменял тело на какую-то несовершенную фигню!

— Отдай ключ, — попросила Дальми. — Сделай верный поступок, Виллар.

И когда я уже был готов прошептать ответ, меня качнуло. Словно порыв штормового ветра. В голову ворвался хор голосов, и острием его внезапно сделался голос Гайто.

«Что происходит, Крейз? Эта шлюха ломает тебя? Может быть, нам следует сломать её?»

У меня язык к нёбу присох.

Объединённый режим? Он вернулся? Значит ли это, что Айк запустил Место Силы? Нет, не может быть. Он бы не сделал такого, не посоветовавшись со мной.

— Виллар, я жду, — сказала Дальми, и я услышал её ушами всех остальных. Я увидел её глазами тех, кто не прятал лиц в ладонях.

Они все ждали. Они не понимали языка, на котором я говорил со своими «родителями», не понимали даже, что это именно «родители». Но чувствовали, что Дальми возвышается надо мной с видом победительницы в споре неизвестно за что.

«Нет», — сказал я и разорвал эту удивительную связь.

Поднял голову и посмотрел на Дальми.

Если бы она могла — она бы мне улыбнулась. Кажется, я чувствовал её ментому. Не видел, но — чувствовал.

Кажется, у людей такое бывает.

— Я отдам…

— Ты принял мудрое решение, — наклонил голову Гистон. — Пойдём. Ликрам ждёт.

Я повернулся к своим и сказал:

— Сидите спокойно. Я вернусь и скажу, что делать дальше. Выполняйте всё, что они скажут.

— С понтом, мы ещё будем что-то делать? — с кислой миной спросила Сиби. — Нет, я понимаю, что ты сейчас будешь бомбить куни этой красотке, но ты уверен, что для нас в этой игре тоже есть роли?

— Придержи язык, — сказала Алеф. — Это — его мать.

Больше никто из них не сказал ни слова.

Мы вшестером пошли к выходу. Но уже в дверях Гистон остановился и повернул голову.

— Ты тоже, девочка.

— Я? — удивилась Алеф.

— Конечно. Мы ведь знаем, кто ты.

Помешкав, Алеф шагнула ко мне и взяла за руку.

Но прежде чем выйти, я опять вернулся в объединённый режим. На этот раз — другой.

«Айк, куда ты дел чёртов ключ?!»

04. Как езда на велосипеде

Трупы убрали.

Я ничего не сказал по этому поводу. Возражений не было. Кому же приятно смотреть на собственный труп.

Однако какая-то невнятная волна противоречия поднялась внутри. Мой труп. Он был моим. Никто, кроме меня, не должен был его трогать… Боже, какая глупость!

— Итак, — сказал Ликрам, — ты готов закончить работу.

— Не совсем, — пробормотал я.

Ликрам метнул быстрый взгляд на Гистона. Тот повернулся ко мне.

— Виллар…

— Я готов отдать ключ всей душой, но дело в том, что его у меня нет. Он спрятан.

— Так скажи, где он спрятан, не тяни время! — Ликрам начал злиться.

Я хмыкнул и посмотрел на него, не скрывая веселья.

— Ключ — в Месте Силы.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Дальми. — Как это возможно?

— Он имеет в виду не нашу планету, — сказала Алеф. — Так он назвал стержень.

Тишина длилась несколько секунд. Нарушил её Ликрам:

— Ты хочешь сказать, что ключ к уничтожению конструкции находится внутри конструкции?

Я развёл руками:

—