— Мадонна… — шепчет ее подруга. — Поверьте, ее все так боятся, что никто не ослушается. Даже мой муж перестал из-за нее пить.

— Пожалуйста, поедемте, — умоляюще говорит мне испанка. — Моя мама с утра сказала, что я привезу ей звезду. Первый раз подумала, что у нашей abuela немного поехала крыша… Но видите сами, как получается?

— У нее точно не поедет. — усмехается Маргарет.

Доезжаем до небольшого кондитерского магазина с табличкой "Chocolate & Pleasure". Окруженный дамами с двух сторон, вхожу внутрь и натыкаюсь на удивленное лицо владельца Саймса, который в прошлый раз пытался шутить на тему, какие еще девушки, помимо Зоуи Томпсон, мне могут нравиться. Сейчас он мог предположить, что я решился ему показать свои вкусы воочию. Сделал некий камингаут. Поэтому он переводил взгляд с одной взволнованно-радостной дамы на другую, скромно нас приветствуя. Поздоровавшись с ним, я вслух уточнил:

— Девушки, мы же все втроем хотим ананас?

Те радостно начали поддакивать:

— Да, ананас!

— Хотим ананас.

Саймса я знал давно, он не был из тех, кто мог продать информацию, понимая, что как с клиента он может получить с меня намного больше денег. Поэтому я не боялся, что завтра первые полосы будут пестрить заголовками о моем тройничке с дамами постарше и нашей общей склонностью к свадебным ананасовым тортам.

— Сейчас вынесу торт. — хозяин удаляется. У него есть еще два работника, но он предпочитает их ставить в смену вместе, а в свои выходит один. К счастью, сегодня именно его смена.

Взяв торт, я рассчитываюсь, не дав своим попутчицам тайно взглянуть на стоимость. Саймс желает приятного вечера и я чувствую, сколько смысла он вкладывает в эти слова. От души благодарю.

Мы возвращаемся обратно в машину. Дамы садятся назад, перешёптываясь:

— Странный какой-то малый…

— Да, ты тоже заметила? Бледный весь и красными пятнами покрывался…

Торт я загружаю на переднее сидение рядом с собой и прошу подождать пару минут. Здесь в паре шагов магазин с органическими продуктами. Ну или они дурят людей, но зато вкусно. Закупаюсь несколькими пакетами фруктов, загружаю все в багажник, сажусь в машину и прошу продиктовать адрес.

Ехать нам около часа. В течение этого времени радио мне не нужно, так как мои дамы мне рассказывают все подробности о своих семьях, в которых мои сериалы играют не последнюю роль.

Когда минут через пятьдесят мы доезжаем, Беатрис просит подождать в машине, дабы всех предупредить о возможных увечьях, если кто-то проявит неуважение к моей просьбе о снимках. А чтобы я не повел себя неблагоразумно, оставляет со мной в машине Маргарет. Но я уже настолько устал и проголодался, что вряд ли сам уеду.

Ей понадобилось ровно пять минут, чтобы донести до родни всю информацию, поэтому только пара совсем отчаянных девушек отваживаются выглядывать в окно. Она подходит с тремя молодыми ребятами, которые неуверенно смотрят на меня, но женщина быстро приводит их в чувство парой фраз, веля взять пакеты, торт и идти на кухню.

Видя, что я не умчал вместе с Маргарет, приглаживая волосы приглашает нас внутрь.

Дом порядком потрепавшийся, но большой и уютный. Когда она говорила про много родни, не врала. На целую съемочную площадку потянет. Уж не знаю, чего она им там наговорила, но ко мне за весь вечер никто с телефоном не подошел.

— Она сказала, что проклянет их. — пояснила мне бабушка, когда мы уже сидели за столом. — И я ответила, что поддержу ее. — самодовольно усмехается она.

Это была взрослая и поджарая женщина, в чьи объятия я почти сразу и попал.

— Мой почетный гость! Будет сидеть от меня по левую руку!

Первый час или полтора ощущалась неловкость. Все поглядывали на меня и шушукались, но стоило сесть за огромный стол, как я оказался в кругу старых знакомых и время пролетело быстрее, чем я думал.

Беатрис рассказала о своих сыновьях, улыбавшихся каждый раз, когда мы поворачивали к ним голову.

— У твоего старшего все руки в татуировках. — заметил я.

— Дурень он, поэтому.

Когда встали из-за стола, бабушка повела меня к своему креслу около журнального столика и схватила за руки внучку. Той было лет семнадцать, и она ощущала себя богиней совращения, бросая на меня томные взгляды.

— Глаза свои усмири и принеси мои карты. — строго произнесла женщина.

— Ты же больше не гадаешь… — промямлили в ответ.

— Неси.

Усадив меня рядом и взяв карты в руки, женщина улыбнулась.

— Знаю, знаю, ты в это не веришь. — шикнула, отгоняя приближающихся девушек. — Отходите.

— Мама, — появилась рядом Беатрис. — Чего ты…

— Ты лучше иди мне еще вина налей. — а когда дочь отошла, она перемешала карты и попросила задать про себя интересующий меня вопрос и снять колоду.

— Так-так, посмотрим. Судьба твоя рядом совсем ходит. Так близко, что не пойму, встретил ее или вот-вот должен. Хочешь, чтобы только с дерева яблоко было…, ан нет, оно подпорчено уже…

— Мама, что ты такое говоришь? — стараясь улыбаться, Беатрис Гарсиа поставила рядом со своей матерью бокал вина.

— Говорю, что вижу. Не мешай. — она вытащила еще две карты. — Три женщины вокруг тебя. Ту, что небом предначертана, обидишь… Ох, сильно обидишь — она бросила недовольный взгляд на карты и на меня. Сейчас герой ее сериалов ее разочаровывал. Еще три карты. — О! Тебе выбирать. Сможешь исправить, и тогда судьба исполнит твое желание. А не сможешь… проживешь вполне сносную жизнь, да не с ней…

— Все вы верно сделаете! — заверила меня Беатрис.

— Не верю я, что кто-то один послан нам судьбой… — произнес я и с улыбкой спросил. — А красивая она там, — показываю на карты, — Не видно, как?

— А чего спрашиваешь, если не веришь? — улыбается бабушка. — Не веришь, а тебе судьба сильное чувство посылает. Много страсти вижу. — прищуривается. — Для тебя самая красивая будет. Самая.

Сидя в машине, я мчал домой по фривею. Сообщения от Зоуи мелькали на экране. Ночь, спустившись на город, выводила на откровенный разговор и будила во мне странные вопросы. Я никогда не верил, что есть те, кто создан друг для друга, и вся эта туфта про половинки. В мире столько людей, ты найди того, с кем комфортно и хорошо в постели, чего еще надо? Но ночь спорила и эхом шелестели в моей голове слова бабушки…для тебя будет самая красивая…

Хлоя

— Ба, мы пришли! — кричу, когда мы входим с Лизи в наш с бабушкой небольшой и порядком обветшавший дом, гордо стоявший между новенькими домами более богатых соседей. Мы переехали сюда, когда мамы с папой не стало. Тогда я училась в средней школе. Бабушка заменила мне обоих родителей, а также старалась делать все, чтобы я не чувствовала себя хуже других детей.