Арди провел пальцем по губам, показывая, что надежно их застегнул. Дедушка улыбнулся, кивнул и продолжил рассказ.

— Когда появилось все сущее, то из перворожденного хаоса, — дедушка покосился на нахмурившегося мальчика, до того сильно сжавшего край скамейки, что у него аж руки затряслись. — Хаос, засранец, это тот суп, который ты приготовил нам два года назад.

— По рецепту Скасти?

Дедушка скривился.

— Я еще долго буду помнить отваренную грязь, приправленную тиной и илом.

— Но Скасти сказал, что всем понравится!

Дедушка только покачал головой и снова растрепал его волосы.

— Никогда не верь белкам — те еще ублюдки, — он прокашлялся и продолжил рассказ. — Так вот из супа, внутри которого варились все стихии и все сущее, появились многие из старых богов. Большая их часть, с приходом цивилизаций человеческих королевств — погибли. В них перестали верить. А вера для бога — она как пища для человека. Нет пищи — нет человека. Нет веры — нет и бога.

Арди плохо понимал, что говорит ему дедушка. Он не знал, кто такие боги. Отец запрещал дедушке рассказывать Арди что-либо про странные деревянные статуи, разбросанные по лесам Алькада. Помимо разных фигур — старцев, молодых мужей, старух дев, те часто изображали сказочных животных. Орла с четырьмя крыльями, или медведя, одетого в звезды рассветного неба, рысь, похожую на жеребенка или барса с четырьмя хвостами. Но дедушка, когда отец задерживался, все же иногда упоминал, что это покровители Матабар.

Матабар — это название народа отца Арди и его дедушки. Мама же родилась в крупном поселке Кавест, сгоревшем в пожаре, а её семья брала начало в царстве Галес, но оно исчезло в истории, став одним из столпов Империи.

— Так вот, маленький проныра, у каждого народа — людей с их машинами и городами; орков, живущих в степях; подгорных дворфов; великанов с далекого севера; Фае, спрятанных в тени холмов; у жителей морского дна и небесной выси, как и у многих других, есть свой миф. Своя история. Свое понимание того, что видят те, кто заснул.

— Заснул под землей? — все же не успел поймать себя за язык Арди.

Но дедушка не рассердился.

— Не все сопровождают ушедших под землю, мальчик, — произнес он. Так же надломленно, как недавно улыбнулся. — Но это вопрос тела. Что же касается иного…

— Иного… чего?

Дедушка пожал плечами.

— Кто-то называет это разумом, другие — духом или душой, третьи — искрой. Не важно. Это ведь лишь название, а не имя.

Арди кивнул. Дедушка всегда говорил ему, что на свете очень важно знать имена. Если знаешь имя — то знаешь и того, кому оно принадлежит. Именно поэтому нельзя называть свое полное имя первому встречному. Так что, чтобы Ардан привык, дедушка и мама не звали его никак иначе, нежели Арди. Отец, правда, всегда этому сопротивлялся и называл исключительно полным именем.

— Про остальные народы ты узнаешь сам, если захочешь, конечно, — дедушка еще и сомневался! Как можно не захотеть узнать что-то интересное⁈ Как говорила Шали — без новых знаний, нет новой пищи. Арди понятия не имел, что это означало. Но звучало загадочно. — Что же касается народа твоего отца — мы привыкли считать… верить, что наши ушедшие отправляются по не видимым тем, кто еще жив, тайным лесным тропам прямиком к высоким горным пикам. Там они сбрасывают обличие плоти и предстают в форме духа своего бога.

— Своего бога?

— Разумеется, — дедушка коснулся простенького, почерневшего от времени, облупленного амулета на его шее. Если очень постараться, то в его деревянных очертаниях можно было опознать орла. — у каждого из Матабар свой бог. Но мы называем их иначе — духами покровителями. И когда приходит время, мы сбрасываем плоть и становимся такими же, как наши духи. Их продолжением. Их частью. Но при этом — остаемся сами собой.

У Арди начала немного болеть голова.

— Прости, мелкий засранец, — в который раз ему взъерошили волосы. А потом мама будет ругать за неопрятность! — Сам я не знаю, как еще объяснить, а нужных слов, сказанных мне в твоем возрасте, уже и не помню. Так что это самый искренний ответ, на который я способен.

— Спасибо, — поблагодарил Арди.

Он смотрел себе под ноги. Деревянная стружка забавно смешивалась с разноцветными листьями. Совсем как в том супе по рецепту бельчонка.

— А кем стала бабушка?

— Твоя бабушка? — глаза дедушки ненадолго стали напоминать озеро по ранней весне. Очень глубокие и подернутые чем-то прозрачным и слегка влажным. — Тем ручьем, на берегу которого стоит наш дом.

— Разве можно стать ручьем?

— Разумеется, — спокойно ответил дедушка.

Арди, подражая рыбе, несколько раз молча открыл и закрыл рот. В его голове вопросов роилось даже еще больше, чем прежде. Так много, что мальчик переживал, как бы они не полезли у него из ушей.

— Но теперь, когда с этим покончено, давай посмотрим, справишься ли ты с заданием, — дедушка отодвинул полу пальто и показал маленького барса. С усиками, четырьмя лапами и невероятно длинным, пушистым хвостом. — Назови мне его имя…

Он протянул фигурку Арди и тот ощутил в руках рыхлую поверхность игрушки. Та все еще помнила теплоту пальцев дедушки и теперь щедро делилась ей с Арди. Он поднес изделие к носу и втянул запах. Пахло березой, землей и, немного — сталью. Арди заглянул в глаза барсу. Большие и темные. Как дно пустого колодца, стоящего поодаль от их дома.

— Помни, Арди, — прошептал над ухом дедушка. — Покажи мне его, а не скажи.

Но чтобы показать это имя, нужно было сперва его услышать самому.

И Арди прислушался.

Он прислушался к тому, как легко ступали лапы барса по снежным камням далеких пиков Алькада. Почти неслышимые, едва лишь различимые среди тишины высоких скал. Он почувствовал, как аккуратно движется этот величественный и мудрый зверь, забираясь все дальше и дальше, чтобы всего одним прыжком, орлом спустившись на спину добыче, забрать её с собой.

Мальчик почувствовал на ладони несколько уколов от острых, крепких когтей. Провел пальцем по густому меху. Заглянул в глаза, в которых не покажется ни жалости, ни симпатии.

После той встречи с волками, мальчик навсегда запомнил, что для тех, у кого есть клыки