своей участи, будучи арестованными, – не много подумав, Оболенский продолжил, – что было, то было… Может, не отвоевались мы с Вами ещё», – с улыбкой посмотрел в глаза Голицына…

Глава 12 «Банк»

Утром следующего дня, выйдя из комнаты, Волконский увидел накрытый стол и, стоящую возле окна Ягужинскую: «Утро доброе, как спалось на новом месте?» – она всё ещё продолжала смотреть в окно. «И Вам доброго утра, благодарю, я выспался», – ответил Волконский.

Наталья Лукинична отошла от окна, с лёгкой улыбкой предложила Владимиру Николаевичу завтрак. Сидя за столом Волконский поинтересовался: «Скажите, почему Вас прозвали искрой?».

«Искра, как Вы знаете, это мгновение. Вот смотрите, я сняла с пальца кольцо, видите?! Оно у меня в кулаке. Несколько манипуляций… Разжимаю кулак и что… Кольца нет! А где оно?! Как Вам мой чай?» – спросила Наталья. Волконский посмотрел в чашку, к его удивлению там лежало кольцо. «Фокус», – улыбалась Ягужинская… Волконский был потрясён. «В нашей жизни нужно быть виртуозом, – и дополнила с лёгкой, задумчивой грустью, – она может измениться в одно лишь мгновение и порой это совсем нелегко, так говорил мне мой отец в детстве, когда у меня что-то не получалось», – объяснила Наталья.

В миг она загорелась, посмотрев на часы: «Однако, нам уже пора!». «Извольте полюбопытствовать, что значит нам и куда?» – сказал Волконский. «К моей знакомой, поторопитесь, одевайтесь. Уверяю Вас, Вы не разочаруетесь!» – быстро, с воодушевлением, сказала Ягужинская. Волконский принял всё молча, но с интересом.

Немного пройдя по улице, Ягужинская взмахом руки, указала на роскошный магазин мужской одежды, пользовавшийся большой популярностью. Волконский прочитал название и не успев осмыслить, был схвачен за руку Натальей Лукиничной, которая потащила его к входу. «Одну минуту», – Наталья оставила Владимира Николаевича рассматривать одежду и пошла к своей знакомой. «О-ля-ля! Наташа! Какими судьбами? Кто это с тобой?! У тебя новая тактика? Однако, хорош собой!» – засыпала вопросами Наталью её знакомая.

«У тебя, наверняка, есть эффектный мужской костюм», – улыбнулась ласково Ягужинская. «Намёк поняла, долг платежом красен, осталось определить размер», – сказала знакомая. Она подобрала костюм с пиджаком в клетку, белоснежную рубашку, галстук и запонки, затем подошла к Владимиру Николаевичу и сказала: «Месье, примерьте!». Волконский взял одежду: «Благодарю», – взглянул на Ягужинскую, наблюдавшую за происходящим с улыбкой. Пошёл в примерочную.

Выйдя в новом костюме и при галстуке, Владимир Николаевич почувствовал восхищённые взгляды дам. «Вам очень идёт», – сказал знакомая вслух и шёпотом Ягужинской, – у тебя хороший вкус».

Будучи уже на улице Ягужинская начала: «Вы говорили про особое задание, куда теперь мы отправимся?». «В банк, – чётко сказал Владимир Николаевич, – в центральный банк Франции». «В банк?! А Вы знаете, как угодить благородной женщине!» – с кокетством сказал Наталья Лукинична. Волконский улыбнулся: «Нам нужен извозчик, прошу Вас, здесь недалеко», – предложил Ягужинской свою руку. «Ну, ведите!» – воскликнула Ягужинская.

Они ехали около часа. По прибытии на место, прошли в центральный зал, подошли к свободному операционисту, который после приветствия предложил им стулья. Волконский изложил суть вопроса и отдал документы. «Позвольте Ваше удостоверение. И немного подождите, пять минут буквально. Мне нужно сделать согласование», – операционист удалился. Время прошло с какой-то напряжённостью. Операционист вернулся: «Ознакомьтесь!». Всё, что нужно было Волконскому подтвердилось и было соответственно заверено банком…

Глава 13 «Мы другие…»

Ранним вечером, когда они вернулись на квартиру к Ягужинской, Волконский озвучил: «Завтра нужно возвращаться в Петроград».

«Мы с Вами публичные личности, для некоторых людей не в самом лучшем свете. Нужно продумать наше возвращение в Петроград», – сказала Ягужинская. «Наше?!» – удивлённо, и в тоже время радостно ответил Волконский. «Наше! – утвердительно кивнула Наталья, – я свои дела довожу до логического конца, Виктор… Захарович, – посмотрела на вазу, – Вазовский». Она смеялась, а он в недоумении смотрел на неё: «Что?». «Мы сделаем новые паспорта, возможно с пропиской, со штампом…», – сказала Наталья Лукинична.

«Хм-м, у Вас есть такие возможности, Валерия… Климовна, – посмотрел на чайник, – Кипяткова», – засмеялся Волконский. «Можете даже не сомневаться в моих возможностях», – она тоже смеялась.

Утром следующего дня. Раздался тихий стук. Дверь приоткрылась, Волконский сидел за столом что-то писал и чертил. Ягужинская: «Вы уже при делах?! Любите рисовать? Доброе утро». Волконский, усмехнувшись: «Доброе, планирую, как нам сократить маршрут до Петрограда».

Наталья Лукинична, задумавшись: «Берлин, Варшава, Варшавский вокзал в Петрограде. Вот! Владимир, мне нужно отлучиться по поводу новых документов. Может быть к моему приходу моя коллекция картин пополнится», – улыбнулась Ягужинская и ушла. Волконский ещё некоторое время продолжал работать.

Около полудня вернулась Наталья Лукинична. «Вот знакомьтесь, – сказала она, – протягивая новые паспорта». Волконский открыл паспорт: «И кто же я теперь? – прочитал, – Воротынский… А у Вас, значит…».

«Воротынская!» – воскликнула Ягужинская, достала из ридикюля чёрный парик и быстро надела на Волконского, который был вдвойне удивлён разворотом таких событий. В это время Наталья Лукинична надела на себя также чёрный парик: «Ну и… Кто это такая, эта Ягужинская?». «Блестяще, Вам надо отдать должное, – отреагировал Волконский, – пора собираться, мне бы небольшой чемодан для документов из банка». «Есть у меня где-то… Одну минуту…», – парировала Ягужинская.

Глава 14 «Петроград»

Вечером, будучи на Восточном вокзале, купив билеты, прошли на посадку. Точно по расписанию поезд тронулся в Берлин. В Берлине, затем в Варшаве всё складывалось удачно. «Наш поезд Варшава-Петроград отправляется в два часа пополудни, мы будем в Петрограде уже утром», – отметил Волконский.

Ранним утром в купе, по пути в Петроград: «Через час будем в столице, мне нужно в Совнарком, а Вас я пристрою в городе, в целях Вашей же безопасности», – сказал Волконский. «Вы, наверное, забыли, что риск – моя жизнь, я решительно против», – заявила Ягужинская. «Дело в том, – жёстко продолжил Волконский, – события могут развернуться не в нашу пользу. И тогда, если не заключение, то расстрел!». Ягужинская заявила: «Поэтому я иду с Вами, чтобы всё было в нашу пользу. И мой ответ окончательный!».

Волконский открывая газету: «Упрямая». «Я Вас прощаю, потому что Вы меня ещё не очень хорошо знаете», – сказала Ягужинская глядя в окно. Поезд начал замедлять ход. За окном медленно проплывали окраины Петрограда. Небо было пасмурное, шёл небольшой снежок. Через несколько минут поезд остановился на Варшавском вокзале. Выйдя из вагона: «Вашу руку, пожалуйста», – сказал Волконский, помогая Ягужинской выйти. Они пошли рядом, держась под руку, сливаясь с толпой пассажиров. Наняв извозчика на привокзальной площади, отправились в Смольный институт, где и располагался Совнарком.

Глядя на падающий снег, горящие фонари, открывающиеся магазины, слыша цокот лошадиных копыт: «Скоро Рождество», – мечтательно