Док уже и думать забыл про этого странного веснушчатого рыжего, как месяца через три тот прорезался сам.

– Доктор, мне бы с вами посоветоваться.

– Что такое? Опять болит где?

– Нет, не болит. Просто хочу вас пригласить в ресторан. Вопросы есть.

Это было как раз после того, как Док провернул с кооператорами Веней и Рустиком сделку по тюремному лесу и финским компьютерам.

Встретились в пять вечера возле «Арагви». Там была очередь, ловить нечего, стоять не хотелось. Переместились в «Центральный», где мест, опять же, нет, но после сунутого швейцару червонца для Славы с Доком свободный столик появился, словно из-под земли.

– Короче, – Слава подцепил на вилку кусок ветчины с закусочного блюда, – из НИИ я уволился. С концами.

– Чего так? – поинтересовался Док.

– Козлы и бездельники. Этого не тронь – у него папа, эту не обижай – у нее муж. И так во всей моей лаборатории – две трети народу надо было гнать ссаными тряпками еще вчера, а нельзя: у всех защитнички. А мне что прикажете делать? – Слава махнул стопку и потянулся за огурцом.

– Ну так обычная история. Госпредприятие – что ты хочешь? – сочувственно откликнулся Док.

– Ну их в жопу. Я теперь в центре эн-тэ-тэ-эм работаю. Полный хозрасчет. И никаких дебилов за их пап и дядь держать не обязан.

– Чем занимаетесь?

– Ультразвуковой сканер наш отечественный делаем для педиатров!

– Нафига?

– Как это нафига?! Он не хуже японских будет, и втрое дешевле.

Да, клиент маниакальный, подумал Слава. Не понимает простейших вещей. Один из однокурсников Дока уже давно работал в Минздраве, в управлении по сертификации. Встречались как-то – посидеть, выпить, потрепаться. Генка уже давно был Геннадием Степановичем, посолиднел, заплешивел, на всю рожу свою скотскую освинел – встретишь на улице, так сразу понятно: большой чиновник идет. Генка накидался посольской с грибочками, и между борщом и бифштексом его потянуло на откровения.

– Старик, у нас щас знаешь, сколько разных умельцев ходит – типа отечественную технику продвигают? До горизонта дебилов. Говорят: у нас не хуже, да еще и в два раза дешевле. Бараны, бля. Откаты они откуда платить будут – из этих «в два раза дешевле»? Да и потом, кто с ними, козлами, дело иметь станет? Фирмач сказал – фирмач сделал. У него же другая юрисдикция. Вывезут там на обучение в Бонн или в Лондон, конверт вручат или на счет при тебе положат. Все в шоколаде, без кидалова! А с этой голытьбы что взять? Одни проблемы!

Док посмотрел на веснушчатую Славину физиономию, отпил коньяку, отрезал мяса. Не жесткое, все же «Центральный» нормальный остался.

– Слав, ты с твоим эн-тэ-тэ-эмом ищешь себе на жопу приключений.

– Почему?!

– У тебя производство где?

– Здесь!

– Врешь! У тебя схемотехника местная, и сборка местная. Платы где печатать будешь? В Зеленограде?

– Какое там… Одни алкаши и хапуги. Еще ничего не сделали, а всем уже дай!

– Так я и думал. Так где платы печатать будешь?

– В Китае.

– Молодец. Завозить как будешь?

– Придумаю.

– Долго думать придется.

Слава помолчал немного, потом посмотрел на Дока пристально.

– Слушай, помощь твоя нужна.

– Чего?

– У вас в УЗИ акусоновский аппарат есть.

«Акусон» среди узишных машин был как шестисотый «мерседес» среди «запорожцев».

– Ну да, есть.

– Мне абдоминальный датчик нужен. На три дня.

– Зачем?

– Посмотреть надо кое-что внутри.

– Слава, ты в курсе, сколько такая хрень стоит?

– Я знаю. Я заплачу.

Мудрая бабушка учила Дока: никогда не суди о людях по первому впечатлению. Особенно не суди так о тех, кто напоминает идиотов, но при этом внешний облик диссонирует с содержанием. Док запомнил наставление бабушки навсегда. За людьми маргинальной внешности иногда прячется такое маргинальное содержание, на каком можно и нужно делать миллионы, в принципе недоступные, когда имеешь дело со скучными и правильными. Славина упертость и узколобость могли сбить с толку кого угодно, но не Дока. Ладно, подумал Док, достану ему датчик. Не украдет точно, а там посмотрим.

– Расписку пиши, – сказал Док Славе.

Наутро вытащил Джульетту в курилку. Дал ей штуку баксов в качестве залога и двести за услуги. Джульетта пошла к подруге, возглавлявшей УЗИ-кабинет. Через полчаса запасной абдоминальный датчик лежал у Дока в портфеле.

Слава вернул датчик через три дня. Заплатил двести долларов. Док отнес датчик обратно. Датчик был без следов вскрытия и нормально работал.

– Помогло? – спросил Док Славу.

– Еще как! – веснушчатая физиономия Славы расплылась в довольной улыбке.

После этого случая Слава пригласил Дока стать консультантом его фирмы. Платил в рублях столько же, сколько Док получал в больнице. Доку было смешно, получая из рук Славы мятую пачку засаленных купюр, но виду он не показывал. Не зря бабушка вложила в него житейский разум.

Работа Дока на Славу заключалась в том, что Док участвовал во всех важных переговорах фирмы Славы. Фирмой назвать это было трудно – так, шара-га, две комнаты, набитые потными, плохо одетыми вчерашними инженерами из разных НИИ. К тому же Слава был недоговороспособен. Он ни с кем не мог нормально разговаривать. Если что было не по нему, сразу раздражался, начинал огрызаться. Его коронной фразой в таких случаях было – «нет, вы не понимаете». Краснел, потел, заикался. Иными словами, в переговорщики Слава совсем не годился. Док же, напротив, мог уболтать кого угодно – и без особого напряжения. Это было даром свыше. Док не заблуждался – такой дар либо есть, либо его нет, и заслуги одаряемого в том, что дар есть, на самом деле никакой.

Несмотря на астральный запах портянок, разлетавшийся во все стороны из фирмы Славы, она была в плюсе. Слава купил новый кофейного цвета «Москвич-2141», длинное итальянское кожаное пальто, несколько приличных костюмов и стал в гораздо меньшей степени напоминать того идиота, что предстал пред очами Дока каких-то восемь месяцев назад. Однако никакие «москвичи» и пальто не могли заставить Славу перестать быть житейским инвалидом.

Для ультразвуковых сканеров датчики заказывали в Германии, а печатные платы – в Китае. Немцы пятьдесят комплектов привезли быстро, четко и без проблем. С китайцами танцы с бубном начались с самого первого дня. Сначала мистер Чен – его вскоре в Славиной конторе все стали звать «мистер Член» – несколько раз делал ошибки в комплектациях и инвойсах. Потом оказалось, что нормально затаможить в Китае и так же нормально растаможить в России будет слишком дорого.