привилегии, принадлежавшие моему роду. Изобретения отца, конечно, останутся у компании, а вот денежка продолжает капать на банковский счёт, как и было обговорено с директором. Ты ведь виделась с ним, не так ли? Насколько он обаятельный? — я хитро прищурился. — Перепало что?

— Следи за словами, щенок! — она всё же поставила бутылку на стол и грозно двинулась на меня, но остановилась, сделав всего один шаг и ощутимо ткнула меня пальцем. — Я батрачу на работе с утра до ночи не для того, чтобы слышать от тебя оскорбления! Ты со стола жрёшь за мой счёт! И не смей...

— Ой ли? — я вопросительно изогнул бровь. — Возможно, едим мы и за твои деньги, но всё остальное, — я снова приоткрыл холодильник, который чуть ли не под завязку был забит алкоголем и деликатесами, — вряд ли можно купить на зарплату диспетчера.

От моих слов у неё дёрнулся глаз. Однако тётушка всё же не решилась спорить.

— Наверное, в душе, ты радуешься, что я остался жив. Ведь если умру, то наследства вам не видать, и тех же процентов тоже. Компания заберёт всё себе, — я передёрнул плечами, представив, что мог оказаться в теле инвалида, если б удача отвернулась от меня. — Честно говоря, я удивлён, что они меня до сих пор не отправили на тот свет. Хотя здесь вступает в силу страх.

— Перед тобой? — насмешливо скривилась женщина.

— Увы, но нет. Директора боятся, что такие «внезапные» смерти вызовут ненужное к ним внимание. К тому же пока корпораты поддерживают сироту, то у них есть своеобразный престиж. Удобно прикрываться подобными мне и делать себя белее, — хмыкнул я. — Возможно, в будущем, они и решаться на более радикальные меры. Но пока что у меня есть время.

— На что? — а вот сейчас тётушка напряглась.

— На жизнь, — коротко ответил я и, поставив на кухонный стол пустую банку, направился к себе.

Наверху я замер, стоило только открыть дверь.

— М-да, я начинаю тебя понимать, Илюша, — пробормотал вполголоса, чтобы нахальная дамочка не услышала, что я говорю сам с собой, иначе сразу же в «дурку» меня пропишет. С ней станется, она может. Даже обрадуется такой возможности, чтобы признать меня недееспособным.

Комнатушка казалась настолько маленькой, что мне стало даже жаль парнишку, в тело которого я попал. Конечно, в своём мире я бывал в местах и похуже. Но тогда была война, а здесь... можно сказать — индивидуальный геноцид.

Слева кровать у стены, справа шкаф с зеркалом.

Смазливая мордашка, светло-русые волосы и голубые глаза. Мой внешний вид был будто с обложки слизан. Вот только стоило хотя бы немного заниматься физическими упражнениями, чтобы держать себя в тонусе. А пока что имеем то, что имеем.

— Да уж, приятель, — я сокрушённо покачал головой, глядя на своё тело. — Чего же ты так?

Чуть впереди компьютерный стол с...

— Боги, неужели у них в мире всё настолько плохо?

Я прикрыл дверь и подошёл к ПК. Старенький корпус системного блока чуть ли не кричал мне, что внутрянку никто не прокачивал. Значит, ничего существенного с ним я сделать не смогу. А судя по скудной обстановке, это не прогресс отстал, а жадность моей родственницы прогрессирует.

Ладно, это мы тоже исправим.

Я вздохнул и ещё раз осмотрелся, уже думая, как улучшить свои жилищные условия.

По сути, я мог бы...

— Выгнать всех из своего дома к чёртовой матери, — усмехнулся сам себе.

Единственная проблема заключалась в том, что моя тётка, пусть и не особого ума дама, всё же смогла договориться с директором компании, в которой работали мои родители, насчёт опекунства. Ну а там уже как-то подсуетились и составили договор, из которого следует, что до своего совершеннолетия я считаюсь недееспособным хреном на палке. Уверен, в договоре есть ещё множество нюансов, я-то его толком не видел. Точнее, прежний Илья. Его просто заставили подписаться, а он, наивная и робкая душонка, и согласился. Что будет после того, как мне стукнет восемнадцать, пока не знал. Но в запасе почти два года, чтобы всё решить.

Мысли вливались в голову, как совсем недавно прохладное пиво. Я сидел прямо на полу в позе лотоса, прикрыв глаза. Воспоминания возвращались неспешно, не накатывали, словно лавина. Но и остановить их было уже нельзя. Да я, собственно, и не сопротивлялся. Ведь это должно помочь мне выжить в новом мире и в новом теле.

Итак, что мы имеем?

Родители парнишки, в теле которого я оказался, погибли в жуткой автокатастрофе два года назад. Как говорилось в официальных документах, его отец выскочил на встречку и врезался в бензовоз. Взрыв был настолько мощный, что от тел жертв практически ничего не осталось. Естественное, Илья не верил в то, что виновным был его отец. Он помнил его, как ответственного человека. Наверное, самого ответственного в мире. А ещё считал, что аварию подстроили. И вполне возможно, родители где-то живы.

Мне бы хотелось поддержать парня, вот только будь это правдой, за два года они могли бы с ним связаться. Да и сам Илья, судя по всему, погиб, когда ляпнулся с лестницы, и теперь его душа отправилась в лучшие миры. Возможно, там он и встретит родителей.

Они, кстати, работали в одной очень влиятельной фирме, занимавшейся IT-разработками. Хотя у них было множество дочерних компаний, которые, в свою очередь, охватывали сотни других специализаций. А Филатовы были на руководящих должностях. Неудивительно, что их, возможно, «слили».

Опять корпораты...

Его мама, Светлана Филатова, приехала из какой-то глубинки, что располагалась далеко на востоке страны, где-то в таёжных краях. Илья никогда там не был, да и разговоров о них в доме практически не велось.

Отец, Владимир Филатов, простолюдин, не имеющий к знатным родам никакого отношения. По крайней мере, никогда не говорил об этом сыну. Он вообще недолюбливал аристо, считая большую их часть заносчивыми снобами.

А вот здесь я с ним согласен.

Но им удалось неплохо пробиться, если считать, что они были просто людьми. И при этом не принять ни единого служения у родов. Ни князьям, ни боярам они не преклоняли колени, хотя и поступали предложения. Об этом Илья точно знал. Но родители были гордыми, желали создать нечто своё. Возможно, свой род. Конечно, это было сложно, но вроде бы что-то намечалось. Вот только...

Какая «несвоевременная» смерть.