чей взгляд был прикован ко мне, поднял глаза.

— Что за…, начала он, и его глаза расширились от удивления.

К моему удивлению, мимо меня пронеслась черная фигура, прыгнула на грабителя и повалила его на землю. Красная кровь брызнула на белый снег, когда медведь вцепился человеку в горло. Его ноги тряслись, а крики тонули в кровавом бульканье.

Страх пронзил меня насквозь, и я вскочила на ноги.

Внизу, на дороге, я слышала, как бились мужчины.

Человек, лежащий передо мной на снегу, испустил свой последний вздох.

Я повернулась и посмотрела назад. Там, спрятавшуюся среди высоких деревьев, я заметила фигуру в плаще. Рядом с незнакомцем стоял еще один медведь. Человек окликнул медведя, который напал на разбойника, жестом приказывая ему вернуться, и тот внял зову своего хозяина.

Я уставилась на незнакомца. Его лицо были полностью скрыто капюшоном. Не говоря ни слова, он повернулся и направился обратно в лес.

Схватив нож, я бросилась за незнакомцем.

— Подожди!

Фигура остановилась. Обернувшись, она снова посмотрела на меня. Подул ветер, отбросив ткань капюшона и открывая женское лицо.

Растрепанные пряди светлых волос развевались на ветру. У женщины был шрам, который тянулся по всему лицу от линии роста волос до подбородка. Она долго смотрела на меня, затем жестом пригласила следовать за собой.

Не говоря ни слова, мы поднялись по склону горы. Путь в гору, усеянный упавшими деревьями, острыми камнями, глубоким снегом и густой ежевикой, затруднял наше путешествие.

Женщина так и не произнесла ни слова. Опираясь на посох, она поднялась наверх, и ее медведи брели рядом с ней.

Мы, наверно, шли больше часа, когда наконец добрались до входа в пещеру на склоне утеса. Затаив дыхание, я остановилась и огляделась. Подо мной открывался прекрасный вид на фьорд и покрытые льдом горы, окружавшие Далр. Я едва могла разглядеть деревню. Крыша длинного дома ярла выделялась на фоне окружающего пейзажа. Кроме него, в глаза сразу бросались верхние ветви Ока Гримнира.

Женщина и ее медведи направились в пещеру.

Осторожно переступая, я последовала за ними. Оранжевый свет отражался от стен пещеры. Только стоя у обрыва, я задумалась, стоило ли мне приходить сюда. Но женщина и ее медведь спасли мне жизнь. Это что-то значило, не так ли?

Я поправила плащ и зашла в пещеру.

Вход в пещеру был узким и резко заворачивал влево, переходя в большую комнату. Дальше узкие туннели уходили вглубь горы. Я оглядела помещение. У одной из стен лежал небольшой тюфяк, на котором, должно быть, спала женщина, а в полу была вырыта яма для костра.

На стене висел старый щит, выкрашенный в темно-синий и зеленый цвета. Там же располагались охотничьи принадлежности, рыболовные сети, горшки и другие снасти. Рядом с ними лежали топоры и мечи.

Женщина сняла плащ и бросила его на тюфяк. Отставив посох, она отошла вглубь пещеры и схватила два бревна. Я видела, как она прихрамывает. Вернувшись к огню, она опустилась на колени и поморщилась, но ничего не сказала, просто принялась подбрасывать угли.

Мой взгляд снова устремился вглубь пещеры — туда, где исчез один из медведей. Другой лег у костра и уставился на пламя, его глаза казались затуманенными от усталости.

— Здесь ты слишком близко к Свартальфхейму1, - сказала я женщине. — А дверги не злятся, что ты живёшь рядом?

— Не помню, чтоб они мне это когда-то высказывали.

— Кто ты?

— Ирса. Присядь, Хервёр, — сказала она, жестом приглашая меня расположиться у огня.

— Откуда ты знаешь моё имя?

Женщина пожала плечами и налила мне рог эля.

— Пожимание плечами — не ответ.

— Боги поведали мне, — усмехнулась она.

— Какой из богов? — поинтересовалась я.

На губах Ирсы заплясала лёгкая улыбка.

— Разве это важно? Я знаю, кто ты.

Я оглядела комнату, разглядывая ее щит и другое оружие на стене.

— Ты — воительница.

— Я была ею.

— Ты совершала набеги с ярлом?

Женщина кивнула.

— Это оттуда у тебя шрам?

Она не ответила и задала встречный вопрос:

— Почему ты следила за дорогой?

— Кто-то же должен.

— А люди ярла не защищают Далр?

— Далр? Защищают. Дороги? Нет.

— Но разве дороги, ведущие в Далр, не должны быть под защитой самого Далра?

— Должны.

— Значит, ярл не защищает Далр.

Я не стала с ней спорить.

— Дай-ка я посмотрю, — сказала она, указывая на нож у меня на поясе.

Она села на табурет напротив меня.

Вытащив нож, я протянула его женщине. Я старалась не смотреть на огромную рану, которая тянулась по правой стороне ее лица. Что бы с ней ни случилось, ей повезло, потому что правый глаз остался целым.

Она повертела нож у себя в руках.

— Это неподходящее для тебя оружие.

— Это ещё почему? Потому что я девочка?! Но вы же сами…

— Где твой топор? Где меч?

— Я… Ярл не разрешит мне ходить с настоящим оружием. Я нашла нож и сделала это, — произнесла я, указывая на рогатку у себя на поясе.

Женщина сложила руки на груди.

— Если тебе нельзя иметь оружие, почему тогда есть это?

— Потому что я хочу иметь оружие! А ярл хочет, чтобы я сидела и ткала.

Ирса рассмеялась.

— Если это так, то что ты делаешь, защищая Далр?

— Я плохо слушаю.

— Действительно?

— Ну, точнее не так. Я слушаю только то, что хочу.

Ирса фыркнула.

— А вот это честный ответ. Но в этом-то и проблема.

— Какая?

— Если ты слишком упряма, чтобы слушать ярла, ты, скорее всего, умрешь, если всё, что у тебя будет с собой, — эта зубочистка, — сказала она, указывая на мой нож.

Она подбросила мой маленький ножик в воздух, затем поймала его за рукоятку и проделала это снова. И снова. Поймав его в последний раз, она швырнула нож через всю комнату. Лезвие с глухим стуком пробило щит, висевший на стене.

— Возможно, в следующий раз я возьму с собой швейную иглу, — усмехнулась я.

Женщина захохотала.

— Или ты можешь меня научить.

— Научить тебя?

Я кивнула.

— Я буду защищать дороги. Если все, что у меня есть, — это нож и рогатка, так тому и быть. Если, конечно, ты не научишь меня, как правильно.

Ирса хмыкнула.

— Дочь Свафы.

Я кивнула.

— А кто твой отец?

Мои щеки вспыхнули.

Никто ничего не знал о моем отце. Ярл Бьяртмар называл его проклятым человеком. По правде говоря, я даже не знала имени своего отца. А моя мать… она больше ничего не помнила.

— Я не знаю.

Ирса наклонилась вперед и долго сидела, молча глядя на потрескивающее пламя костра.

Через несколько минут она поднялась,