на жителей черного континента. Одному из них даже удалось стать президентом. Так в Западной Гвинеи в период с 1968 по 1972 год у власти находился один из самых кровавых диктаторов, который к тому же, по словам его современников, обладал сверхъестественными способностями. Правда, необходимо отметить, что ни колдовство, ни беспощадные расправы не позволили кровавому диктатору сохранить свой пост, впрочем, как и саму жизнь. Всё, что оставил после себя президент-шаман, это многотысячные человеческие жертвы и пустая казна.

- Можно по-разному относиться к такому явлению как шаманизм, - закончил свою импровизированную лекцию профессор, - однако нужно признать, что это является неотъемлемой и, пожалуй, одной из самых интересных частей африканской культуры. А поэтому данный феномен достоин изучения и уважения!

От доктора я вышел в полной решимости отправиться в Сибирь и там попытаться найти какого-нибудь древнего или не очень шамана. Если с этой затеей ничего не получится, тогда полечу в Африку, ведь там, как я понял, этих колдунов больше на душу населения, чем на других континентах, а значит, и больше шанс найти того, кто мне нужен. Впрочем, мне вспомнились и слова господина Воланда из бессмертного произведения Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»:

«Вообразите, что вы, например, начнёте управлять, распоряжаться и другими, и собою, вообще, так сказать, входить во вкус. И вдруг у вас... кхе... кхе... саркома легкого... И вот ваше управление закончилось! Ничья судьба, кроме своей собственной, вас более не интересует. Родные вам начинают лгать, вы, чуя неладное, бросаетесь к ученым, врачам, затем к шарлатанам, а бывает, и к гадалкам. Как первое и второе, так и третье совершенно бессмысленно, вы сами понимаете. И всё это кончается трагически: тот, кто ещё недавно полагал, что он чем-то управляет, оказывается вдруг лежащим неподвижно в деревянном ящике, и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи».

- Да уж, невесёлая перспектива! – грустно сказал сам себе и добавил. – Но я постараюсь сделать всё, что от меня зависит.

В общем, решил, что догуляем с Маринкой ещё недельку, потом отвезу её домой, а сам начну путешествовать в поисках шаманов. Догулять у нас получилось, ох, хорошо погуляли! А вот с поездкой к шаманам облом произошёл - пошли с Мариной в ресторан, а там и случилось то, о чём я уже поведал. И никто, ясное дело, теперь не отпустит зека Лешанова ни к сибирским шаманам, ни, тем более, к африканским колдунам. Но зато у меня появился шанс пожить какое-то время в Сибири! Менты уже сказали по секрету, что, скорее всего, именно туда этапируют осуждённого на 12 лет бывшего майора-спецназовца. Такая вот шутка юмора.

Уже сидя в одноместной камере городской тюрьмы в ожидании этапирования в «места не столь отдалённые», я хвалил себя за то, что успел до всех этих злоключений съездить в деревню, где когда-то жили мои родители, и где сейчас находится их могила на местном кладбище. Покрасил оградку, привёл в порядок могилку, постоял перед надгробной плитой, вспоминая своё детство, а потом отправился к Светлане. Её дом по соседству с домом моих родителей, лишь забор отделяет эти два участка земли. Кто такая эта Светлана? Учительница младших классов в деревенской школе, симпатичная дама, на четыре года младше меня, по уши влюблена в Сергея Николаевича Лешанова. Когда-то она была замужем, но муж уехал в город за лучшей жизнью, и, как часто бывает в таких случаях, нашёл там другую бабёнку. В итоге супруги по-тихому развелись, тем более, что детей они завести не успели, а делить им было нечего, поскольку дом в деревне Светлане достался от родителей, тоже ушедших в лучший мир.

Конечно, я пользовался добротой дамы, и в те редкие дни, когда наведывался к родителям, ночевать ходил к соседке. Но чтобы она не рисовала себе радужных картин, на которых Сергей Лешанов был тем самым принцем на коне, я в первую же ночь сказал ей, что жениться не собираюсь, поскольку моя служба «и опасна, и трудна, хоть на первый взгляд, как будто не видна». Кто-то, возможно, помнит, что в советские времена была такая песня о милиции. Я служил не в министерстве внутренних дел, а в вооружённых силах, в секретном подразделении специального назначения, но суть этих слов прекрасно подходит и к тому, чем я там занимался в своей повседневной, а часто и в повсеночной деятельности.

- А мне это и не нужно! – весело ответила Света. – Я однажды уже побывала замужем, так что не переживай по данному поводу! Приставать к тебе с походом в ЗАГС, с кольцами и прочими глупостями я не буду. Так же, как не собираюсь требовать от тебя каких-либо клятв в вечной любви и верности. Мне будет достаточно, чтобы в те дни, когда ты приезжаешь к родителям, мой милый приходил ко мне на ночь.

Скажу откровенно, такой подход умной женщины меня вполне устраивал. Да, ЗАГС мне был ни к чему, а вот колечки с брюликами я задаривал даме регулярно, как же без этого, ведь даже в известной песне поётся, что лучшие друзья девушек – это бриллианты. А в городе в моём распоряжении имелась прекрасная двухкомнатная квартира, обставленная по последнему слову моды, дизайна и техники, и куда периодически наведывались девушки, желающие скрасить одиночество симпатичному парню богатырского телосложения. Таким образом, обществом представительниц прекрасной половины человечества я не был обделён, ни в деревне, ни в городе.

В доме моих родителей жили кот и пёс. И после того, как матушка ушла в лучший мир вслед за отцом, встал вопрос о том, как быть с братьями нашими меньшими. Но и здесь свои услуги предложила Светлана. Попросту она забрала Ваську и Полкана к себе. А эти два дружбана не возражали, поскольку и до того бывали в доме соседки чуть ли не каждый день. Она часто подкидывала им чего-нибудь вкусненького, да и вообще, была ласкова и обходительна не только со мной, но и с этими хвостатыми хулиганами.

Вспомнил, как однажды, отдыхая в кровати после бурных любовных утех, Светлана рассказывала мне о своих учениках, а я тогда поведал ей один из многочисленных еврейских анекдотов, услышанных от друга и сослуживца. Так вот, речь там тоже велась о школе: «Как только учительница произнесла фразу «Два пишем, три в уме…», Изя сразу полюбил математику». Света сначала посмеялась, а потом грустно произнесла:

- Ты знаешь, милый, а ведь я и не