Через полтора часа весь теперь уже перемешавшийся отряд тянулся по тракту, освещаемому послеполуденным солнцем. Влад ехал, смотрел на сверкающие под лучами поля и думал: «Ну что, диктатор постепенно наращивает армию… Что дальше? Кстати, интересно, а кому достанется графство Савалова? Если он остался без наследников, кому будут принадлежать все эти земли, замки, деревни? Надо будет потом спросить Борислава, он должен в этом разбираться. Все больше и больше я отхожу от чистого лечения. Боевая магия, драконья магия – вот чем занимаюсь. Теперь я больше боевой маг, чем лекарь. Борислав, конечно, ценное приобретение – он знает все и всех в империи, когда поеду в город, обязательно возьму его с собой. Только вот с приказами бы не переборщить. Скажешь ему в сердцах: чтобы ты сдох! – а он возьмет и выполнит приказ… Надо быть осторожнее. Как погода похожа на Восьмое марта – день унижения мужчин…» Он посмеялся про себя и загрустил. Сейчас бы дома он тащил жене дурацкий букетик мимозы или тюльпанов, шлепая по весенним ручьям, а не ехал бы по тракту в окружении толпы убийц.

Клиника встретила их закрытыми воротами и направленными на них пушками – потом все-таки разобрались, что за всадники едут, и люди выскочили их встречать. Бойцы спешились, Семен стал распоряжаться – заводить коней, устраивать людей, а Влада обступили Марьяна с Ариной и Машей, они повисли у него на шее, целовали в жесткие скулы, потом повели в дом. Закончился этот день уже баней, в которой команда дождавшихся женщин вначале напарила его как следует, а затем как следует приласкала, к его и их удовольствию. Марьяна осталась с ним в постели, разогнав разошедшихся ненасытных девок по своим комнатам, прижалась к его плечу, проведя ноготками по твердым грудным мышцам, и грустно сказала:

– Каждый раз, провожая тебя, я как будто прощаюсь навсегда. Мне все время кажется, что ты как пришел в этот мир, свалившись на меня, так из него и уйдешь… Я все время хочу насытиться общением с тобой – любовью, разговорами. Кажется, вот-вот – и ты ускользнешь.

– Скоро мне придется отправиться в город, в гильдию, возможно надолго. Тут мы сделали, что могли, клиника будет работать даже при моем отсутствии. Опирайся на Марину, сделай ее своим заместителем, ты должна быть здесь, пока не наладишь все так, чтобы работало и без тебя. А тогда приедешь ко мне в город. – «Надо признать, с тех пор как Марина, троюродная тетка Марьяны, переехала из Лазутина в клинику, оставив свое директорство в магической школе, они с Марьяной стали просто неразлейвода», – удовлетворенно подумал Влад, а вслух поинтересовался: – Как эти дни с клиентами? Больные шли?

– Ну это нападение графа, конечно, навредило нам – испуганные больные поразбежались от греха, но уже возвращаются. Сегодня много приняли, прибыль хорошая. Было и пару мелких дворян – женушек своих целлюлитных ремонтировали. Я с них выжала, что могла… по две тысячи выложили. Кряхтели-кряхтели, но заплатили. Скоро и настоящие клиенты пойдут.

– Слушай, я все забываю, а чего мы Феклу не подремонтировали? Ходит старухой дряхлой, зубы черные – нам позор и антисанитария сплошная. Займитесь завтра с ней. Вместе с Мариной потренируйтесь. У вас уже уровень такой, что вы спокойно ее модифицируете – ну омолодить вряд ли, но уж приличный вид сможете сделать. Займись, ладно? А то она оскорбляет мое эстетическое чувство.

– Чего она там у тебя оскорбляет? – хихикнула Марьяна. – Чего эстети… тьфу, и не выговоришь. Давай-ка мы делом займемся. Говоришь, уезжать скоро – так не будем время терять! – И она запрыгнула на своего мужчину…

Распутица превратила тракт в полосу грязной жижи, скопившейся в рытвинах и покрывающей ровным коричневым слоем все, к чему она прилипала. Территория клиники тоже не избежала погружения в грязь, хотя тут земля уже подсыхала, так как снег убирали по мере его накопления. Ворота крепости были раскрыты, в них входили и выходили люди, наматывая на ноги липкую жирную глину, – в клинике шел прием больных, к лекарям съезжалась вся округа, начиная с крестьян и заканчивая мелкопоместными дворянами.

Влад поморщился – в такую погоду не хотелось вылезать из теплого чистого дома. Но деваться было некуда – работа есть работа. Перемещение караванов по тракту практически прекратилось, что сразу сказалось на кассе трактира и постоялого двора – они были полупусты, поскольку в этих заведениях останавливались только больные и их сопровождающие. Влад брался за лечение только в особо серьезных случаях, с остальными спокойно справлялся персонал клиники. Строительные работы пока свернули, до высыхания почвы, рабочие перешли к отделке внутренней части помещений, но и она уже была почти закончена. Жизнь шла размеренно, тихо, как будто и не было этих месяцев гонки и преодоления всевозможных препятствий.

Через какое-то время после нападения графских войск пришло известие, что граф Савалов погиб. На званом обеде кто-то из сторонников пришел в безумие и набросился на него с кинжалом. Владения графа остались без хозяина. Впрочем, оказалось, что у него была младшая сестра семнадцати лет от роду, но по закону она не могла владеть графством – у нее должен был быть мужчина, муж, к которому и переходил этот титул. Выбрать мужа здесь было не так просто: не она определяла, кто ляжет с ней в постель. Это должен был быть дворянин, который выиграет турнир за право обладания ее рукой… ну и остальными частями тела. Как узнали от проезжих купцов обитатели клиники, турнир должен был состояться, когда подсохнет земля, в начале второго месяца весны.

Влад, Марьяна, Арина и Маша сидели на большой веранде своего дома за массивным дубовым столом, под навесом, укрывающим и от дождя, и от лучей уже теплого весеннего солнца. Фекла подала блюдца с медом, блины, различные пироги – все к чаю. Они наслаждались весенним теплом, горячим душистым напитком и неторопливо обсуждали свои дела, – все, что приходило им в голову. Неожиданно Марьяна подняла вопрос о графстве Савалова:

– Влад, а ты никогда не думал, чтобы стать графом Саваловым? Ты у нас мужчина видный, притом барон – твой баронский патент ведь на днях получили уже с гонцом – так что ты запросто можешь участвовать в турнире. Получишь графство, мы будем тогда вообще на коне, разве плохо?

– Если бы к этому графству не прилагалась еще какая-то телка… Мне хватает женщин и без нее. Стоит ли лезть туда? Как представлю себя под венцом с какой-то неизвестной бабой… Может, она страшна как грех? Или же совершеннейшая дура… И чего мне с ней делать?

Марьяна и девушки засмеялись.

– А мы тебе расскажем, что с ней делать, если не знаешь! А можем и показать, на примере! И тебе, и ей!

– Вы уж покажете… потом ноги таскать не будешь, – расхохотался Влад и отхлебнул из чашки. – Только вот если серьезно… ну на кой черт мне такой довесок? Мне что, убивать ее после женитьбы? На кой она мне сдалась?

– Нет, ну вы, мужики, такие непрактичные – это что-то! Ну наложи на нее заклятие от беременности, и пусть живет где-то вдалеке от тебя, а ты живи как хочешь. Мало ли дворян так живут. Ты думаешь, все женятся по любви? Да один из ста браков заключается по любви. Остальное – фактически продажа своих дочерей с целью укрепления престижа, создания каких-то союзов, получения земель. Кстати, задумайся, ты ведь можешь облегчить жизнь многим людям. Крестьянам, например. Ты все поговаривал, что тебе не нравится, как с ними обращаются хозяева, вот у тебя и появится возможность поправить это дело. И для этого всего лишь надо побить толпу тупых рыцарей и разок переспать со своей женой. Неужели не сможешь?