– А на чем лететь? Гравискутеры, как я поняла, исключены. Крылья?

– Крылья. Будем как два орла. Вернее, орел и орлица, – усмехнулся Слава. – Я засек, во что одеваются местные жители. Проникнем в их селение, выучим язык, расспросим, что и как.

– А клеймо на щеке?

– Я сейчас изображу его тебе, а ты скопируешь. Что-то вроде сложного иероглифа, изобразить не составит труда. Возьмем одежду, игловики, вибромечи. Заметил: они все ходят с чем-то вроде мачете – нужно будет что-то такое придумать. Как бы это не был признак свободного гражданина. Слышала, что говорят? Руазы не имеют права ни на какие блага. Да, надо будет разведать, где еще есть города. И есть ли еще космодромы. Сдается мне, на Саранге он не один такой. Ага… Шарги говорит, что видел подобные плато по всей поверхности планеты. Думаю, что каждый Космодром находится под контролем определенной группировки, которую можно назвать страной. Вертелось что-то такое в голове зеленого – мелькали разные картинки. Я не успел как следует влезть к нему в мозги: времени было мало, да и они бы заметили, что творится что-то не то. Кроме того, чтобы его мозг не сопротивлялся, его надо ввести в транс. А это, сама понимаешь, чревато…

– Когда отправляемся?

– Не отправляемся, а отправляюсь. Вначале я один на разведку полечу, а уж потом, если понадобится, с тобой. Лер, ну, не делай такое лицо, а? Не надо нам двоим пока что лететь! Я обещаю: слетаю, посмотрю, как и что, потом прилечу за тобой. Договорились?

– Если тебя не будет больше одного дня, я полечу следом, что бы ты ни говорил.

– Я могу не успеть за один день. И куда ты полетишь? Что толку, что ты куда-то там полетишь? Как ты меня разыщешь?

– Наденешь маячок. У нас же есть переговорные гравибраслеты, включишь маячок, вот я тебя и буду видеть на экране.

– Ладно. Давай в рубку – там все обсудим. Тем более что я проголодался, пора бы и поесть. Погнали!

Они запрыгнули на гравитележку и помчались по широкому космопорту внутри Шаргиона мимо восстановленных роботами-ремонтниками флаеров, мимо рядов гравискутеров, мимо выстроившихся у стены безмолвных киборгов, которых незнающий человек мог легко принять за живых людей – мужчин в боевых скафандрах. Они стояли, глядя в пространство, молчаливые и неподвижные, как терракотовое войско древнего китайского императора, и ожидали сигнала, команды хозяина, чтобы идти в бой. Эти киборги были вооружены встроенными лучеметами, плюс держали мечеподобные клинки в «руках», которыми размахивали в бою со скоростью лопастей вентилятора. Страшное оружие, вывезенное с планеты амазонок. Их тут было около сотни, молчаливых и безжалостных убийц. В свое время Слава перенастроил их мозг, подчинив его себе. В этих существах из живого и был один лишь мозг, остальное – сверхпрочные металлы и пластик.

…Слава расположился полулежа в кресле перед гигантскими экранами рубки и внимательно всматривался в картинки, что подавал ему Шаргион. По всему выходило, что лететь следовало на юг – там находилось ближайшее селение аборигенов. Именно здесь ему предстояло захватить «языка», чтобы узнать, что на планете делается.

Судя по съемке, планета была покрыта множеством селений, и то из них, что находилось рядом с Космодромом, не самое большое. И космодромов действительно имелось около пятнадцати штук. Вполне могло быть, что у каждого из них был свой владелец.

С собой Слава решил взять минимум оружия – всего лишь вибронож. Отказался даже от игловика – лазера, стреляющего короткими импульсами. Вначале нужно осмотреться, а уж потом можно будет выбрать, с чем ходить и как ходить. Придется каким-то образом вживаться в местные условия, иначе как доберешься до Хозяина? Все равно где-то этот самый Хозяин должен быть. Под поверхностью планеты, или на ней, или в воздухе, но где-то он сидит и отдает приказы своим «рукам»-платформам, то есть обменивается с ними информацией, а значит, его можно найти.

У него появилась одна мысль. Слава поделился ею с Лерой. Та долго молчала, потом покачала головой и сказала, что это самоубийственно. Но, если он считает, что может получиться, – пусть пробует. Но только пусть знает, что оставить ее одну на чужой планете, без защиты и опоры – это скотство, свинство и подлость. И что она покончит с собой, бросившись с Шаргиона. А еще – Шаргион сойдет с ума и, может быть, умрет, если со Славой что-то случится. Стоит того это идиотическое решение?

– Ну почему идиотическое? – попытался защищаться Слава. – Посмотри, как элегантно получается: уничтожить платформы и – все! Или перенастроить их!

– Слав, будь разумным, не спеши! Представь: ты летишь на платформы, одетый в бронескафандр – что должен подумать сверхмозг планеты? ЗАЧЕМ к его, как ты говоришь, «рукам» летит металлизированный объект? Чтобы почистить броню от нападений метеоритов, так, что ли? Вряд ли. Скорее всего это боевая космическая торпеда. Значит, что надо? Уничтожить эту ракету! Из бластера не получается? Тогда есть гравитационный луч! Ты пойми: он Шаргиона посадил! Уж, наверное, у него достанет сил, чтобы поймать и хряснуть о планету такой мелкий объект, как безумный капитан Шаргиона!

– Ладно. Уела, – признал Слава, – не полечу я на платформы. Не оставлю вас тут, таких несчастных.

– Лера права, Слава. Ты это знаешь. Постарайся принимать более взвешенные решения, – мягко попросил Шаргион голосом Коса. – Мы от тебя зависим. Так что…

– И ты туда же! – рассердился Слава. – Да не полечу я на платформы, не полечу! Пошел спать. Обсуждайте без меня, какой я придурок! А я – отдыхать. Утром отправлюсь на разведку.

Он поднялся и быстрыми шагами пошел в каюту, где жил с Лерой.

Это было большое помещение, фантазией Славы и Леры превращенное в цветущий сад. Система обеспечения корабля, которая по желанию своих хозяев могла принимать любой вид, расцветку и вкус – стоило только мысленно представить искомый объект, – создала некую помесь будуара и пышного сада. Здоровенная прямоугольная кровать, застеленная белоснежными простынями, стояла посреди каюты, окруженная цветами и травами. Тут были все цветы, которые могли вспомнить путешественники. Они по-настоящему пахли, покачивали головками под легким ветерком и выглядели как самые что ни на есть натуральные. В углу журчал ручеек, переливался через камни, образуя небольшой водопад.

Одним из развлечений парочки было конструирование все новых и новых деталей их маленького мирка. Над головой темнело звездное небо, напоминавшее темный бархатный ковер, усыпанный серебряными гвоздиками, а в дальнем углу висела Луна, служившая чем-то вроде светильника.

Но сейчас Славе было не до красот, и вдыхать запах ночной фиалки, который ему нравился с детства, он не стал. С разбегу плюхнувшись на постель, закрыл глаза и постарался настроиться на завтрашнюю «прогулку».

В голову лезли сторонние мысли, и он никак не мог сосредоточиться. Вспоминалась Земля, почему-то школа, где он работал учителем литературы, затем корабль работорговцев, увезший его на Алусию, где из него сделали то, чем он являлся сейчас. Он вспоминал своих друзей, оставшихся на Алусии, Рой керкаров, приютивший их с Лерой, когда они спасались от преследования, и в его душе потеплело – все-таки хорошо, когда у тебя есть друзья. Он верил, что вернется назад, к ним. А как может быть иначе? Ведь по-другому будет несправедливо. Он столько пережил, столько вытерпел… Должны же испытания когда-то закончиться? Или – только со смертью?