– А что, уже вечер, что ли? – удивился Слава и с оторопью увидел, что светило почти касается горизонта. Неужели он столько пролежал без памяти? Получается, что так. Гравитационный удар был очень силен, и телу понадобилось много времени, чтобы восстановиться. Можно сказать, что его просто расплющило о поверхность планеты. Чудо, что уцелел. Вот так вот – хакерствовать! Чуть жизнью не поплатился. Силен, невероятно силен Хозяин.

Слава сосредоточился и внедрил в голову мужчины мысль о том, что надо бы помочь этому руазу, привезти его в дом, накормить, устроить на ночлег… Видимо, получилось у него вполне добротно, потому что абориген, доброжелательно улыбнувшись, сказал:

– Вообще-то ты права, дочка, надо помочь этому руазу. Пропадет здесь без нас. Тебя как звать, руаз?

– Слава меня звать. Скажи, а тут все разговаривают на вашем языке?

– Нет. Это только мы, шарны, говорим на шарнатоне. Между собой в основном. А главный язык – харрат. На нем ведутся все документы. Мы сохраняем наш язык с незапамятных времен. У нас самая большая колония шарнов. Есть еще колонии, но там меньше народа. Тебе нужно будет выучить харрат, иначе жить на планете нельзя. Все, поехали – скоро светило сядет! Дочка, запрыгивай! Слава, не мешкай! Залезай на мешки! И это… когда подъедем к воротам, ляжешь, я накрою тебя полотном. Иначе охранники заинтересуются, кого я везу. Могут тебя забрать и потащить к Командиру, а это не очень хорошо. Мало ли в каком он настроении – может и пакость какую-нибудь учинить.

Слава поднялся и легко запрыгнул в телегу, сколоченную из досок, между которыми были укреплены пластиковые листы. В качестве лошади использовались две зверюги из тех, что Слава уже видел на Космодроме, – шестиногие, зубастые, строптивые, зло косящие глазом на своих ездоков. Аруст замахнулся на них длинной палкой, похожей на удочку, те всхрапнули, дернули телегу и довольно бодро потрусили по колеям степной дороги, хорошо различимой в пожухлой траве. До города оставалось километра два, так что у Славы было время снова перейти в человеческое состояние, убрать крылья и хвост. Зачем раздражать людей своим видом? Заодно поставил себе на скулу метку Хурага.

Через пять минут он уже выглядел как обычный парень лет двадцати пяти – тридцати и, пока ехали до города, успел надеть на себя широкие холщовые штаны – подобные он видел на охранниках Космодрома – и легкую куртку, из той же оперы.

Спутники Славы поглядывали на него с большим опасением, но ничего не говорили по поводу преображения «найденыша», как будто так и надо. Само собой неспроста. Слава основательно внушил им спокойствие и выдержку. А что еще оставалось? Без помощи аборигенов ему не разобраться в хитросплетениях местной жизни. А уговаривать помочь незнакомых людей просто глупо. Добрых самаритян на самом деле очень мало, и они обычно плохо заканчивают свою жизнь. Гораздо практичнее любого незнакомого человека считать если не врагом, то уж недоброжелателем наверняка. Тем более когда ты находишься на планете, совсем не гостеприимной к человеку.

Городок представлял собой огороженное длинной стеной поселение, с воротами, башенками, охранниками и огневыми точками. Слава сделал вывод, что этот мир не лишен бича всех миров – военных конфликтов. Конечно, существуют ограничения на войну, наложенные Хозяином, но… кто мешает забраться по стене, нормально пограбить и отправиться обратно, в свой город? Впрочем, тоже чревато. В городе живет несколько тысяч жителей, и если они начнут палить, а платформы врежут из бластера, что тогда? Хотя… люди обычно обойдут любой запрет, даже самый хитрый и жестокий. Такова правда жизни. Из книг Слава знал, что больше всего краж, совершаемых карманными воришками, происходило на площадях, при скоплении народа, жадно взирающего на то, как казнят подобных воришек.

Ворота они проехали под ругань охранника, заявившего, что, если Аруст еще так припозднится, будет кормить своей задницей ночных тварей. Ворота должны были быть закрыты еще пять минут назад, и, если бы его не ждали, давно бы их закрыли. Аруст сказал что-то извиняющееся, и телега медленно прогромыхала в городок. Здоровенные ворота медленно затворились, и наступила тишина, прерываемая лишь скрипом колес и топотом тягловых шестиногов. Потом послышался скрип ворот, и голос девушки весело сказал:

– Все, приехали! Вылезай!

Слава перекинул ногу через борт телеги и легко спрыгнул на утоптанную площадку закрытого двора. Шестиног недовольно покосился на незнакомца, коротко всхрапнул и попытался укусить его за плечо. Слава коснулся разума животного и удивился: он был полуразумен, то есть более разумен, чем обычные животные, – на уровне маленького ребенка! Землянин успокоил зверя, и тот, вместо того чтобы укусить, высунул фиолетовый язык и лизнул Славу в запястье, оставив полоску липкой слюны. Слава похлопал его по шее, и тот тихо замурлыкал, как кот, почесываемый за ухом. Аборигены изумленно наблюдали за происходящим – девушка раскрыла рот и подперла голову рукой, совсем по-земному, простонародному. Затем покачала головой и тихо сказала:

– Никогда такого не видала! Дрозы ненавидят людей! Они никогда не ластятся к чужим! Как ты смог так завоевать его доверие? Ты действительно странная личность! Видно, что инопланетянин. Несмотря на твою одежду, скрыть, что ты только что прибыл на планету, невозможно. Пойдем в дом, будем ужинать. Может, поможешь отцу разгрузиться? Мы ездили к соседям за товаром, нужно сбросить мешки. Ну, а я пока ужин приготовлю.

Слава кивнул головой и подошел к телеге. Та до половины была наполнена мешками, издающими тягучий, терпкий запах – когда Слава лежал под дерюгой, он просто задыхался от этого густого аромата. Хозяин груза как раз примерялся, чтобы вытащить мешок из телеги.

Слава ухватил два мешка, каждый размером вполовину человеческого роста, легко выдернул их из телеги и спросил:

– Куда положить?

Аруст похлопал глазами и указал на дверь сарая, заранее открытую перед разгрузкой. За ней виднелись ряды стеллажей, на которых были разложены мешки, корзины и какие-то орудия труда. Слава прошел к стеллажу, где лежал похожий мешок и водрузил груз рядом с ним. Потом сделал еще два рейса, под внимательным, удивленным взглядом хозяина дома. Тот покачал головой и сказал:

– Не ожидал, что так легко перекидаешь груз. И не подумаешь, что ты так силен. Сдается, что ты даже сильнее зелоров. Я видел, как один зелор, пьяный, раскидал целую толпу людей. Но против тебя… Ладно, пошли ужинать, там и поговорим. Сейчас я распрягу дрозов, и мы обсудим, как тебе жить дальше. Расскажешь, кто ты такой.

«Вряд ли, – усмехнулся про себя Слава. – Чего это я буду вам все рассказывать? Но поговорить не мешает. Да и есть хочется: весь день провалялся в беспамятстве, организм восстанавливался, ресурсы тратились».

Слава прошел в дом – это было двухэтажное сооружение, довольно добротное, сложенное из дикого камня, обработанного каким-то современным инструментом – похоже, лучевым резаком: края камней были оплавлены и срезаны, как будто ножом. Внутри дома смешение стилей и цивилизаций, довольно забавное, на взгляд стороннего наблюдателя: пластик соседствовал с полированным деревом, блестящий металл – с грубым камнем. Полы деревянные, а светильники – электрические. Видны провода, идущие к плафонам.