Но в этой книге я рассматриваю все исследуемые группы как объединения «русских баптистов». Это не означает, что я не принимаю во внимание этнические различия, которые в них присутствовали. Скорее, я показываю, что власти и общественность – а также в значительной степени сами верующие – воспринимали движение именно таким образом, даже в 1920-е годы.

До февраля 1918 г. баптисты, как и все в России, жили по юлианскому календарю. Все даты в этой книге приводятся по старому стилю до января 1918 г. включительно, а с февраля 1918 г. – по новому, григорианскому. В 1920-е годы баптисты по-прежнему отмечали религиозные праздники в то же время, что и их православные соотечественники, – по юлианскому календарю.

Часть I

Подготовка реформации в России

Глава I

Проклятый штундист

Русское евангелическое движение до 1905 г

Гремите, церковные громы,

Восстаньте, соборные клятвы,

Разите анафемой вечной

Штундистов отверженный род.

[Проклятый штундист 1889][16]

В последние дни царствования Александра III, 3 сентября 1894 г., министр внутренних дел Петр Николаевич Дурново разослал российским губернаторам циркуляр, сообщающий, что Комитет при Совете министров провозгласил секту штундистов особо вредной и что собрания этой секты отныне запрещены. Дурново писал, что, согласно донесениям, штундисты отвергают церковные обряды и таинства, не признают властей, отказываются от военной службы и принятия присяги, при этом проповедуя принципы социализма. В общем, «учения их подрывают в корне основные начала православной веры и русской народности». Штундисты, заключил Дурново, представляли собой «одною из наиболее опасных и вредных в церковном и государственном отношениях» [Ясевич-Бородаевская 1912: 560].

Этот циркуляр знаменовал начало десятилетнего систематического преследования различных религиозных евангелических групп, сложившихся в Российской империи за предшествующие двадцать пять лет. Сотни людей, именовавших себя баптистами, или евангельскими христианами, или христианами веры евангельской, преследовались по закону за участие в штундистских собраниях. Циркуляр Дурново оказался важным и по другой причине: приведенное здесь описание штундизма оказалось ключевым для споров о русском евангелическом движении в последующие тридцать пять лет. В этих спорах неизменно поднимались вопросы об отношении евангеликов к государству, пацифизму и социализму, а также постоянно фигурировало представление о том, что они угрожают русской национальной идентичности и русским ценностям.

Религиозные общины из русских и украинцев, которые впоследствии будут определять себя как баптистские, возникли в русле разных, не связанных между собой религиозных движений в трех разных частях Российской империи в 1860-1870-х годах. История первых тридцати лет евангелического движения – это история о том, как группы, действовавшие в Закавказье, Украине и в Петербурге, постепенно узнавали друг о друге, признавали духовное родство между собой, а к началу 1880-х годов начали искать пути для общей деятельности[17]. Такой процесс взаимного открытия и предварительной организации предполагал осознание себя как отдельной христианской деноминации. Такому осознанию способствовали примеры нерусских моделей евангелических сообществ, реакции внешних наблюдателей, а также властей и Православной церкви. Новые общины были вынуждаемы прояснить для себя и для других, кем они являются и во что верят, формируя из неформальных сектантских групп сообщество баптистов.

Баптизм с момента зарождения в Англии в XVII в. до своего позднейшего расцвета в Соединенных Штатах обычно считается явлением англоязычного мира. Но в России с самого начала баптизм ассоциировался с немцами. Первые подданные Российской империи, крестившиеся в баптизм в 1858 г. в русско-польском городке Адамув, были этническими немцами. Они узнали о баптизме от немецких миссионеров из Восточной Пруссии [Wardin 1991: 192–193]; см. также [Wagner 1978: 7, 107–109]. Баптистское движение в то время было относительно новым на европейском континенте. Располагая солидной базой в Британии и Соединенных Штатах, баптизм был принесен в Гамбург в 1830-е годы Иоганном Онкеном, немцем, получившим воспитание и образование в Англии и там же пережившим религиозное обращение. В первые годы эта «новая английская вера», как ее называли, подвергалась суровым преследованиям со стороны германских государств. С конца 1850-х годов нападки несколько ослабли, и, получая определенную финансовую помощь из Англии и Америки, немецкие баптисты стали постепенно отправляться спасать души остальных европейцев. Поскольку немецкоязычное население было широко разбросано по Восточной Европе, миссионеры сосредоточили свое внимание именно на этом регионе [Rushbrooke 1923: 15–17, 30–31].

Послание, которое несли людям эти миссионеры, заключалось в том, что через личную встречу с Иисусом Христом и подчинение собственной воли действию Святого Духа верующий может достигнуть уверенности в спасении от греха [Steeves 1976: 331–332]. Внешним знаком такого перерождения служило крещение через полное погружение в воду. Баптисты также учили, что Библия – богодухновенное Слово Божие и что она должна стать единственным руководством во всех вопросах веры и жизни. Из этих основных принципов выводился ряд других идей. Главной из них стало представление об устройстве Церкви, согласно которому каждая отдельная церковная община[18] должна собираться только из тех людей, кто обладает опытом личного обращения. Через крещение и церковную дисциплину община стремится не допускать к себе невозрожденных. В силу своего обращения каждый член общины имеет право проповедовать Евангелие, неся ответственность за свою проповедь, а также активно участвовать в делах Церкви. Каждая отдельная церковная община обладает полной независимостью, хотя может вступать с другими церквами в кооперацию с целью проповеди веры. Наконец, баптисты всегда подчеркивали необходимость абсолютной свободы совести и разделения Церкви и государства. Это вера индивидуалистов, которая подчеркивает, что лишь духовный опыт индивида может стать прочной основой Церкви, выстроенной на демократических началах [Brackney 1988: xiii-55; Torbet 1963: 17–32].

Баптистское движение начало быстро распространяться по Российской империи. От первой общины в Царстве Польском баптизм проник к немцам Остзейских губерний, Юго-Западного края и Поволжья. Увлечение идеями пиетизма и баптизма в религиозных сообществах немцев вызвало настоящий ажиотаж. Протестантами устраивались новые собрания по изучению Библии, встречи – «часы» (нем. Stunde) – для молитвы и духовного пения. По мере того как новое движение все глубже проникало в официальные лютеранские, реформатские и меннонитские общины, формировались особые конгрегации верующих, стремившиеся к отделению. Когда такое отделение происходило, бывшие лютеране и реформаты именовали себя баптистами, а бывшие меннониты стали впоследствии известны как «братские меннониты»: сохраняя ряд меннонитских практик, они восприняли основные положения баптистской веры [Wagner 1978:197]. Эти обращенные из немецкоязычных российских подданных сыграют ключевую роль в распространении веры среди своих православных соседей через личную проповедь и личный пример для религиозных искателей.

Первые русские, называвшие себя баптистами, жили в Закавказье, в нынешней столице Грузии Тбилиси, тогдашнем Тифлисе. В августе