— стоящие всюду служащие в огромной боевой броне, в отличии от нас, одетых в стандартный тип брони, всюду целая куча камер, что фиксируют каждое твоё действие, и разумеется… сканеры-двери, измеряющие демонический фон.

Правда, ни о чём из этого я совершенно не беспокоился. Даже сканер меня нисколько не пугал. А всё потому, что все сканеры демонического фона в нашей Империи произведены родом Агнэс, и как выяснилось ещё давно в одном из разговоров с Итаном — исходящий от меня фон давно введён в исключения, ввиду чего я могу свободно через них проходить, совершенно ничего не боясь.

Пройдя же через сканеры-двери и войдя в стоящую перед ними комнату с раздвижными, огромными, металлическими дверьми, мы оказались напротив барьера, шестиугольники которого я впервые в жизни видел столь близко.

И с такого расстояния даже один шестиугольник казался невероятно огромных размеров — примерно с двух парней моего телосложения.

Но не успел я их разглядеть, как они пропали, а нам передали, чтобы мы проходили.

Мы прошли, и с другой стороны… всё оказалось точно таким же. То же самое здание, с тем же самым ремонтом и обстановкой, те же самые охранники в боевых костюмах, те же камеры и даже те же самые сканеры-двери. Словно мы только что и не вышли за барьер.

Однако куда больше я удивился, когда мы вышли из здания наружу.

— Это и есть… мир за барьером?.. — растеряно спросил я, медленно осматриваясь по сторонам.

— Выходит так, — ответил мне Тосио, тоже неторопливо осматриваясь.

— Но он же…

— Да. Выглядит точно так же, как и мир с другой стороны барьера.

Глава 4

Конечно же в том файле, полученном от школы, так же были и фотографии мира за барьером, а посему каждый из здесь присутствующих отлично знал, как он выглядит ещё до того, как оказались в нём. Однако, несмотря на это, я и некоторые другие учащиеся — были буквально шокированы увиденным.

Ведь с самого раннего детства мы жили под россказни о ужасах мира за барьером, думая, что он — совершенно другой; такой, что попав в него, ты будто бы оказываешься на другой, чужеродной для тебя планете, на которой банально выжить у тебя нет и шанса.

Но сейчас, выйдя со внутреннего КПП во внешнее, мы собственными глазами узрели, что это совсем не так: тут даже более зелёные, высокие и живые деревья; тут более густая и не затоптанная людьми трава; тут множество насекомых, некоторые из которых до ужаса завораживающи красивы.

Отличие тут разве что одно — это чистое, голубое небо с солнцем, что не сокрыты барьером. И пускай барьер прозрачен и едва заметен, но разница — всё равно колоссальная. Словно всю свою жизнь до этого я смотрел лишь на плохо скопированную иллюзию.

Тем не менее это касалось лишь меня, простолюдинов и некоторых аристократов-выходцев, как правило, из совсем слабеньких родов. Что же до тех, кто относился хотя бы к почти средненькому роду, то ни у кого из них, судя по взгляду на них, не было подобного ощущения.

Это лишь очередное доказательство того, что все они знали, как выглядит мир за барьером, ещё до того, как получили тот файл.

Хотя, к примеру, когда мы поступали в нашу школу, мы подписывали договор о неразглашении всей информации определённого уровня, полученной входе обучения. И конечно же, весь этот выход за барьер относиться к такой информации. Как, соответственно, и выход к нему. И это же наверняка относиться и ко всем иным способам оказаться за барьером.

Но что мы имеем в итоге? Дети простолюдинов, как и положено, ничего не знают, в то время как дети аристократов, нарушая правила, завладевают запрещённый для них информацией.

Впрочем, это вполне ожидаемо, потому что хоть на словах наказание для всех за распространение информации и одинаковое, но на деле это, конечно же, совсем не так. Если простолюдина на этом поймают, то наказания ему не избежать и оно будет такого, какое и предусмотрено законном; а если же на этом поймают аристократа, то дело, скорее всего, прикроют в самом его начале, просто втихую «договорившись» с нарушителем.

А пока же я над этим размышлял, классы разошлись в разные стороны, следуя за выделенными нам школой отрядами служащих. Когда же мы дошли до края внешнего КПП, командир этого отряда подняв руку и махнув ей в свою сторону, подозвал всех нас уверенным и громким голосом:

— Подойди все.

Мы все подошли к нему, буквально окружив его со всех сторон.

— Значит так, для вас всех я — «Командир». И обращаться ко мне вы можете только на «Командир» — и никак иначе. Это ясно?

Несколько промедлив от неожиданности, мы хором ответили неуверенное:

— Ясно.

Так как он и люди в его отряде, в отличии от нас, оставались без шлема, мы отчётливо увидели, как он немного покривился от такого не самого хорошо произнесённого ответа. Однако, так ничего на этот счёт и не высказав, он продолжил:

— Так как вас в каждом классе примерно сорок человек, а нас, отвечающих за вас, всего десять — сейчас мы поделим вас на небольшие группы по четыре человека, после чего к каждой такой группе будет закреплён один из нас. Вернее сказать, мы это уже сделали ещё до вашего приезда, запросив и без проблем получив все необходимые нам данные о ваших способностях у школы. Опираясь на них, мы и поделили группы настолько максимально эффективно, насколько это было вообще возможно. Подмечу, что школа пыталась вмешаться в этот процесс, попросив нас несколько подкорректировать итоговый результат с учётом ваших межличностных отношений. Дабы обсудить этот момент, мы собрались всем командирским составом, и в итоге пришли к выводу, что подобное — будет излишним. Наверняка вам интересно, почему? А ответ прост: здесь, за барьером, где опасность поджидает за каждым углом и может принимать абсолютно любую личину, установившиеся у вас там, внутри барьера, межличностные отношения — будут лишь мешать вам и всем, кто будет рядом с вами. Ведь всем вам уже наверняка на собственном опыте отлично известно, что из-за испытываемых вами чувств к кому-то или чему-то, вы можете творить нерациональные и крайне глупые действия. Да, подобное усиливает силу ваших Даров, но как уже не раз показала практика — лучше быть слабее, но с трезвой головой, чем быть сильнее и ничего при этом не одуплять. Исходя