которого правила необходимо доводить до сведения индивидов по мере того, как они выходят из дополитического естественного состояния. В естественном состоянии нет политического смысла или четких правил, проблема состоит в том, как контролировать человеческие страсти, которые находятся в непрерывном движении и нуждаются в удовлетворении. Это естественное состояние полной свободы имеет и отрицательную сторону – оно дает волю всем страстям человека. Гоббс представляет политику как деятельность, придуманную исходя из собственных интересов людей. Правила решают проблему человеческих страстей.

Для Гоббса чувства, находящиеся в движении в форме страстей, ищущих удовлетворения, руководят личными интересами. Дело в том, что в естественном состоянии, учитывая отсутствие политического смысла, люди вольны поступать так, как им заблагорассудится. Законы природы становятся понятными благодаря правильному рассуждению, поскольку необходимость стремиться к миру равносильна передаче естественного права, отказу от права поступать так, как заблагорассудится, формированию общественного договора, приводящего к тому, что здоровая власть создает политический смысл. В центре политической теории Гоббса находятся личные интересы, которые вызывают проблемы, так как государство воспринимается как покровитель и защитник собственных интересов, при этом оно сохраняет роль посредника и миротворца в вопросе частных интересов. Представление о государстве как о защитнике собственных интересов наносит ущерб окружающей среде. До наших дней идут споры о противоречивой роли разума и страсти в определении политических приоритетов.

Жан-Жак Руссо оспаривает эгоизм по Гоббсу и возвращается к взглядам греческих философов, выраженным Платоном и Аристотелем. Подобно Гоббсу, Руссо создает логическую модель, политическую басню о естественном состоянии в отсутствие верховной власти. Руссо рассматривает природу человека не так, как Гоббс. Он утверждает, что люди в естественном состоянии одиноки, изолированы и в целом неразвиты. Естественное состояние по Руссо – это состояние тревожных индивидуумов, которые боятся самих себя, а не других. В условиях дефицита и конкуренции за скудные ресурсы человек по своей природе не воинствен. Конфликты и военные действия возникают только с появлением собственности.

Руссо не соглашается с Гоббсом, рассматривая основание общественного договора в качестве решения проблемы частного интереса. Руссо бросает вызов границам индивидуализма Гоббса и обрисовывает основы верховной власти, которая может быть легитимной на основе согласия, если люди обладают свободой как личности и свободой в обществе. Это приводит Руссо к выводу о том, что верховная власть способна совместить индивидуальную и общественную свободы. Руссо рассматривает общество не как отражение частных интересов. В его выражении «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах»[5] содержится идея о неспособности человека реализовать потенциальную свободу, которой он обладает в естественном состоянии. Тогда общественный договор становится процессом работы по реализации отчужденной свободы. Затем Руссо доказывает, что люди обязаны добровольно подчиняться законной форме правления. Это обязательство покоряться верховной власти должно быть добровольным. Суть аргументации заключается в том, что свобода неотчуждаема. Родиться свободным означает, что человек не откажется от своей свободы в обмен на что-либо более выгодное, поскольку свобода – это высшая идея. Согласно Руссо, отказаться от свободы – значит отказаться от своей человечности. «Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах» – это также утверждение о том, что люди могли бы вернуть свободу, а не потерять ее. Свобода по определению означает повиновение самому себе. Чтобы быть свободным, индивид должен думать о чем-то другом, кроме своих интересов. Следование собственным интересам приводит к отчуждению свободы. Отчуждается потенциал для осуществления своей свободы. Зная, как не отчуждать свободу, каждый индивид только передает ее, отдавая свою свободу обществу. Таким образом, индивид обретает свободу, потому что другие индивиды также осуществили аналогичный отказ. В свою очередь, это приводит к свободе принятия решений путем осуществления свободной воли через общественный договор.

Затем Руссо переходит к сути вопроса – к концепции свободы в сочетании с выражением общей воли. Во многих отношениях концепция общей воли Руссо является существенной критикой взглядов Гоббса на верховную власть, представляющую частные интересы. Одним словом, гоббсовская концепция воли как мотивирующей силы для формирования власти из личных интересов является для Руссо неполной. Она основана прежде всего на понятии частного интереса. Частный интерес – это только одно из средств для создания единой власти. Общая воля развивается из заботы об общем благе, а не ради отдельного интереса. Общая воля представляет собой разделительную линию между теми индивидами, которые объединяются для продвижения частных интересов и которых интересует общее благо. Общая воля Руссо формируется и выражается в отсутствии страсти. Его общую волю следует понимать как рациональную, принимающую во внимание не только индивидуальную свободу, но и свободу индивидов, которую необходимо осознавать, помещая ее в более широкое социальное окружение. Общая воля представляет собой разделительную линию между индивидами, которые объединяются для продвижения отдельных интересов, воспринимаемых как общее благо. Общая воля формируется как единство частных воль, скрепленных во имя общего блага, а не ради конкретного интереса. Общая воля, однажды установленная с целью содействия общему благу, подразумевает, что суверенная власть народа является абсолютной. Общее благо выражается как воплощение общей воли, которая не может быть разбита на отдельные волеизъявления. Хотя общая воля может быть ошибочной, тем не менее она отличается от частной воли, которая, будучи ограниченной и неполной, обычно является неправильной, потому что является выражением своекорыстной страсти.

В трудах Карла Маркса очевидна значимость разума и страсти. В различных работах он исследует двойственную и противоречивую роль разума и страсти в социальной системе, известной как капитализм. Формулируя идеи капиталистического производства и воспроизводства, Маркс приходит к выводу, что капитализм разрушителен для окружающей среды. Он кажется рациональным, но в основе воспроизводства капитала лежит, на самом деле, иррациональная социальная система. Человеческие существа являются частью природы, но отделены от нее, потому что уникальность нашей жизнедеятельности определяется процессом труда. По Марксу, это рациональное сознательное начинание, предполагающее социальное сотрудничество.

Труд позволяет человечеству преобразовывать природу, и благодаря труду преображается наше сознание. Труд для Маркса – это не просто удовлетворение естественных биологических потребностей в пище, одежде и крове. Труд также удовлетворяет потребности в развитии, поскольку обеспечивает основу цивилизованного существования. При переходе к капиталистической общественной системе, предполагающей социальную организацию труда на рабочем месте, этот кажущийся рациональным процесс решения вопроса о том, кто контролирует прибавочную стоимость, приводит к формированию общественного разделения труда между имущими и неимущими. Это процесс формирования классовой и частной собственности. Извлечение прибавочной стоимости, произведенной трудом, имеет значение для воспроизводства капитала; в общественной системе также протекает основополагающий по своей сути иррациональный процесс. Поверхностная рациональность капитализма проявляется по мере того, как рабочий класс продает свою рабочую силу. В течение рабочего дня трудящийся производит сверх того, что необходимо для