не было ни солнца, ни звёзд, когда не было ни огня, ни воды, ни земли, ни воздуха, единственное, что существовало, был эфир. И из эфира появилось всё, что ты можешь видеть. Когда-то давно, в начале времён, маги могли управлять эфиром так же, как мы сейчас управляем стихиями. Это была могущественная сила. С помощью эфира маги могли возводить целые города за одно мгновение, творить чудеса, которые тебе даже не снились. — Он сделал паузу, словно возвращаясь из древних времён в реальность. — Так был построен и Эльфеннау.

Мара смотрела на него с ошеломлением. Она не знала ничего об этом, не слышала таких историй ни от бабушки, ни из других источников.

— Но по какой-то причине со временем маги утратили способность управлять эфиром, — тяжело вздохнул Рэнсом. В его глазах мелькнула тень сожаления. — Поборники «чистоты стихий» считают, что это произошло из-за браков с не магами или из-за межстихийных союзов. Но правда в том, что никто не знает точно. — продолжил он. — Сейчас у нас остались лишь отголоски эфирной магии: телепортация, чтение мыслей и управление разумом. Но даже этим способен овладеть не каждый волшебник.

Она молчала, пытаясь переварить сказанное, но её слух зацепился за термин, который она даже интуитивно не могла понять.

— «Чистоты стихий», сэр? — переспросила Мара, нахмурившись.

Профессор встрепенулся, как будто только что осознал, что разговаривает с кем-то, кто почти ничего не знает о магическом мире. Его взгляд смягчился, и он посмотрел на Мару с лёгким сожалением.

— Я забыл, что тебе ещё многое предстоит узнать. У каждого волшебника есть доминанта — стихия, которая даётся ему лучше всего.

Мара нахмурилась сильнее, пытаясь уловить суть.

— Но что тогда значит «чистота»? — спросила она.

Лицо профессора помрачнело.

— Существует мнение… что при «смешивании» стихий доминанта как будто «разбавляется» и теряет свою силу. Поэтому представители древних «чистых» семей — семей с поколениями магов одной стихии — против того, чтобы их дети вступали в браки с представителями других стихий. — Он сделал паузу, подбирая слова. — И, конечно, они ещё более категорично настроены против браков с обычными людьми. По их мнению, в таком случае магическая кровь смешивается с «пустой» кровью, что, по их словам, может привести к вырождению магии.

Рэнсом тяжело вздохнул.

— В последнем, к сожалению, они правы. В результате таких браков часто рождаются дети без каких-либо магических способностей, как твоя бабушка.

Мара опустила взгляд, чувствуя, как в груди что-то сжалось. Всё её детство она мечтала о магии, в то время как её бабушка, наоборот, пыталась отгородить её от всего, что связано с этим миром. Теперь она понимала, почему бабушка всегда так категорично говорила о том, что она не волшебница. Бабушка сама была одной из тех, кого магический мир отверг.

— А правда ли тогда, что доминанты разбавляются? — тихо спросила она.

Профессор отрицательно покачал головой.

— Доминанта неразрывно связана с характером волшебника и является врождённым качеством. Конечно, довольно часто у родителей с доминантой огня рождаются дети с такой же доминантой. Но не всегда. Если бы теория «разбавления» была правдой, — продолжил он, нахмурившись, — то потомки так называемых «чистых» семей были бы гораздо сильнее тех, кто этих взглядов не придерживается. — Профессор развёл руками, словно показывая, насколько нелепа эта идея. — А это не так. На самом деле, доминанта, как и её сила, зависит только от самого волшебника, и больше ни от чего.

Какие-то звоночки звенели у Мары в голове. Как будто, она читала что-то такое в тех книгах из бабушкиного сундука. Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь вернуть себе ускользающие обрывки воспоминаний. Что же то была за фамилия?

— Крейн? Крон? — задумчиво перечисляла она, не заметив, что рассуждает вслух.

— Кроин. Кирейн Кроин, — подтвердил Рэнсом, и казалось, что от одного этого имени его передёрнуло. — Это очень могущественный маг воды, который жил около четырёх сотен лет назад. Говорят, что именно он изобрёл теорию «чистоты стихий». Правда это или нет — но он точно был самым главным её поборником.

Мара слушала его внимательно, её голова наполнилась новыми вопросами. Кроин… Почему это имя кажется таким важным?

— Некоторые его потомки живы до сих пор. Семья Мор — его прямые и единственные наследники, — добавил Рэнсом, глядя на неё пристально. — Но их репутация… всегда была, скажем так, неоднозначной. Их приверженность к идеям чистоты крови и стихий — это только верхушка айсберга. Много лет ходили слухи… — он замялся, как будто боялся сказать больше, чем нужно, — что семья Мор, помимо своей фанатичной приверженности традициям, всегда имела… определённое увлечение тёмной магией, как и сам Кроин.

Мара вздрогнула. Она знала, что тёмная магия существует, но слышать о том, до сих пор существуют целые семьи, которые могут быть ею увлечены, было неожиданно тревожно.

— Разумеется, это всего лишь слухи, — добавил Рэнсом, словно пытаясь смягчить свои слова, но в его глазах читалось нечто большее. — Никто не может точно сказать, чем они занимаются за закрытыми дверями своих старинных поместий. Но одно можно сказать с уверенностью: их взгляды на магию и на мир в целом всегда были радикальными. Они верят в превосходство чистых линий, в могущество «истинных» магов. И они не стесняются продвигать эти идеи. Будь осторожна с такими людьми, Мара. Они играют по своим правилам, и не всегда эти правила совпадают с теми, что нам известны.

Ненадолго повисла тишина. Мара пыталась осознать внезапно обрушившуюся на неё информацию. Профессор Рэнсом, казалось, думал о чём-то своём.

— Но, — Он словно вспомнил о чём-то важном. — Историю лучше давай обсудим за чаем, а сейчас нам нужно сосредоточиться на том, чтобы догнать твоих будущих одноклассников!

Глава 5. Истории

Вечер опустился на дом Сейров, и прохладный ветерок начал постепенно разгонять зной, царивший весь день. Мара и профессор Рэнсом сидели за кухонным столом, уставшие после дня, полного интенсивных тренировок. На столе перед ними стоял дымящийся чайник, а воздух был наполнен ароматом свежезаваренного чая.

Мара глубоко вздохнула, ощущая, как в её груди перемешались усталость и возбуждение от своих успехов. Тренировки с профессором дались ей нелегко, но результат оказался куда выше, чем она могла ожидать.

— Ты справилась просто замечательно, Мара, — похвалил её Рэнсом, протягивая ей чашку. — Ты управляешься с магией лучше, чем можно было ожидать. Такое впечатление, что ты занималась этим не один день, а всю свою жизнь.

Мара приняла чашку с улыбкой, её щеки слегка зарделись от похвалы. Ей было приятно слышать, что она не подвела ни себя, ни его.