class="p1">— Спасибо, профессор, — от души поблагодарила она, сделав глоток горячего чая. — Я сама не ожидала, что смогу всё это так быстро освоить. Это как будто… всегда было частью меня, но я об этом не знала.

Рэнсом кивнул, улыбнувшись своей доброй и тёплой улыбкой.

— Это чувство знакомо многим магам, которые долго не могли открыть свои способности, — сказал он задумчиво. — Магия может долго дремать, но как только она пробуждается, она становится неотъемлемой частью твоего существа.

— Вы обещали рассказать мне больше о магическом мире и его истории, — напомнила она, лукаво улыбнувшись краешком губ. — О том, что произошло четыреста лет назад.

Рэнсом вздохнул, отпив глоток чая, и, слегка нахмурившись, отставил чашку в сторону.

— Да, ты права, Мара. Это важная история, которую ты должна знать. Она изменила наш мир навсегда.

Он посмотрел на неё серьёзно, словно подбирал слова.

— Четыреста лет назад, — начал он медленно, — мир был совсем другим. Волшебники жили бок о бок с неволшебниками, не прячась и не скрывая свою силу. Люди не боялись магии, а многие даже восхищались ею. Мы жили в мире… до тех пор, пока не появился один человек, который изменил всё.

Мара напряглась, вслушиваясь в каждое слово.

— Его звали Аластор Ардонис, — продолжил Рэнсом, его голос стал более глубоким, в нём послышались преподавательские нотки. — Могущественный маг, чья сила была настолько велика, что казалось, будто сама стихия огня подчинилась ему полностью. Он был убеждён, что маги должны главенствовать над обычными людьми. По его мнению, магия давала волшебникам право управлять теми, кто этой силой не обладал.

Её воображение тут же нарисовало образ сурового колдуна в окружении пляшущих языков пламени, возомнившего себя богом.

— Ардонис считал, что доминанта огня — величайшая из всех стихий, что маги огня превосходят всех остальных. И ему удалось убедить многих, что это действительно так. Он собрал армию магов с доминантой огня и двинулся войной на мир людей, чтобы утвердить своё господство. Именно его действия стали причиной того, что люди возненавидели магов. Именно из-за него началась охота на ведьм.

Мара вздохнула, чувствуя, как в её голове складываются пазлы. Теперь всё становилось понятным. Ардонис, его пропаганда, война… всё это превратило магов из почитаемых существ во врагов.

— Но ведь его остановили, не так ли? — спросила она тихо.

Профессор кивнул.

— Да. Ужасные преступления Ардониса не могли остаться незамеченными. Многие маги — не только с другими доминантами, но и маги огня — осознали, что его идеи ведут к катастрофе. Его жестокость заставила магов объединиться и выступить против него. И так началась вторая, ещё более страшная война.

Мара даже не дышала, боясь спугнуть призраков прошлого, которые будто заполнили маленькую кухню Сейров.

— Его лучшим другом был Кирейн Кроин, маг воды. Тот самый, о котором мы уже говорили сегодня, — продолжал Рэнсом. В его голосе появились тени сожаления. — Они были неразлучны, вместе начали эту войну, вместе строили планы по захвату власти. Но Кроин был не таким, как Ардонис. Когда он понял, что его друг проигрывает, что война обречена, он предал Ардониса.

Мара прикрыла рот руками.

— Кроин организовал покушение на Аластора и убил его. — Профессор снова тяжело вздохнул. — Многие считают, что этот поступок спас мир. Но другие полагают, что он сделал это не ради добра, а ради того, чтобы самому удержать власть. Как бы там ни было, Кроин предал своего лучшего друга.

— Что произошло после его смерти? — шёпотом спросила она.

Рэнсом снова кивнул, словно знал, что этот вопрос будет задан.

— После смерти Ардониса война закончилась, но её последствия были разрушительными. Люди видели, на что способна магия, как легко она может разрушить города и обратить их в пепел. Они не смогли забыть этого ужаса. И хотя Кроин и другие маги остановили Ардониса, страх уже был посеян. — Он сделал паузу, глядя на Мару серьёзно. — Люди больше не доверяли волшебникам. Они начали бояться нас и объявили облаву на всех, кто умел колдовать. Так началась Великая охота на ведьм.

Он замолчал ненадолго. Затем потёр виски и заговорил снова:

— Но это не единственный след, который оставила эта война. С тех пор, маги с доминантой огня всегда находятся под особым вниманием. Многие из них оказались под подозрением — слишком легко они поддались на уговоры Ардониса, слишком велико был их участие в разрушении мира. — Он посмотрел на Мару с лёгкой грустью. — Люди быстро забывают о хорошем, но никогда не забывают о зле. И хотя прошло уже четыреста лет, маги огня до сих пор не могут полностью избавиться от этой тени.

— А какая у вас доминанта, профессор? — осторожно спросила Мара, чуть наклонившись вперед. Она не знала, было ли прилично задавать такие вопросы.

Профессор неожиданно рассмеялся, словно её сомнения были забавными. Он сделал глоток чая, и, улыбаясь, ответил:

— Земля.

Мара почувствовала лёгкое удивление, хотя, если подумать, это объясняло многое. Его спокойствие, умение объяснять всё размеренно и терпеливо, его твёрдость, но без толики агрессии. Земля — стойкая, уравновешенная и надёжная — это всё о нём.

— А у меня? — почти прошептала она, словно боялась ответа. Этот вопрос крутился у неё в голове с тех пор, как она начала тренировки, но задать его раньше она не решалась. Что если её доминанта окажется такой же, как у Ардониса?

Рэнсом посмотрел на неё с доброй улыбкой, понимая её беспокойство.

— На этот вопрос тебе смогут ответить только Хранители Стихий Эльфеннау, — ответил он мягко. — Но я вижу в тебе и вдумчивость Земли, и гибкость Воды, и упорство Огня.

— Но точно не воздуха… — проворчала Мара. Воздух всё ещё давался ей из рук вон плохо.

Рэнсом снова весело рассмеялся.

— Точно не воздуха.

* * *

Мара лежала в своей кровати, в полумраке комнаты. Единственный источник света — лунный след окна на потолке. Тело её ныло от усталости, после долгих и изнурительных тренировок с профессором Рэнсомом, но, несмотря на это, сон не приходил.

Мысли вихрем носились в её сознании, обгоняя друг друга, сталкиваясь и запутываясь в клубок. Она попыталась сосредоточиться на чём-то одном, но в голове было слишком много вопросов.

Маре больше никогда не придётся возвращаться в обычную школу. Ей не придётся больше терпеть насмешки одноклассников, которые не верили ей, которые столько лет дразнили её. Ей не придётся больше игнорировать шёпот за спиной и сдавленные смешки.

Вдруг она почувствовала укол досады. Они никогда не узнают, что она на самом деле волшебница. Никогда не поймут, как ошибались, считая её чудачкой, выдумщицей.