таксист. — Ставлю вам пять звезд.

— Взаимно, — пробормотал Выдрин.

Поднимаясь по ступенькам, он еще раз проверил смартфон. Лена не появлялась. Он удалил два своих последних сообщения. Но легче не стало.

Дверь оказалась заперта. Выдрин позвонил в домофон. Ответил строгий мужской голос:

— Слушаю.

— Як капитану Черненко. Он мне назначил на два часа.

— Фамилия?

— Капитан Черненко.

— Ваша фамилия.

— Ой. Моя — Выдрин.

— Как? Мымрин?

— Выдрин.

Домофон издал мурлыканье. Выдрин вошел в просторный, светлый вестибюль. У входа стоял высокий постовой в сером костюме.

— Паспорт.

Выдрин показал.

— Теперь, пожалуйста, выложите все из карманов в лоток.

Он достал смартфон, ключи, бумажник, складной нож, паспорт, шоколадный батончик.

— Это все?

Выдрин обшарил карманы:

— Тут еще какая-то квитанция.

— Доставайте.

Он вытащил сложенный вчетверо лист и кинул в лоток. Постовой развернул.

— Это не мое, — сказал Выдрин. — Один мальчик нарисовал. Я хотел выкинуть. И забыл.

— А зачем вам нож?

— Карандаши точить. Я художник.

Постовой снова посмотрел на рисунок. Потом вручил пропуск:

— Третий этаж.

— Спасибо.

Выдрин поднялся на третий этаж. Коридор освещался тусклыми люминесцентными лампами. Они чуть слышно гудели. Пол поскрипывал. Казалось, на весь этаж нет ни одной живой души. Отыскав нужный кабинет, Выдрин наклонился к двери и прислушался. Тишина. Он посмотрел на табличку с номером, заглянул в пропуск и постучал. Кажется, кто-то отозвался. Выдрин вошел и сначала подумал, что ошибся дверью. Помещение было размером с актовый зал. Свет не горел. Окна были занавешены. У дальней стены стоял стол, освещенный лишь неяркой настольной лампой. Там сидел человек. Он махнул рукой и крикнул:

— Выдрин, проходите.

Ступая осторожно, будто по тонкому льду, он подошел к столу. Утомленно прикрыв глаза, капитан Черненко массировал двумя пальцами переносицу. Потом опустил руку на стол и посмотрел из-под брови:

— Что вы стоите? Садитесь.

Выдрин сел на табуретку. Та вдруг затрещала. Он стиснул ягодицы и приподнялся, переместив вес на ноги.

— Лоток принесли? — спросил Черненко.

— Нет. Он у постового. Я туда вещи положил.

— Я про лоток вашего сожителя.

— Вы не просили.

— Разве? Ладно. Пришлю за ним сотрудника. Минуточку.

Черненко поднял крышку ноутбука, пощелкал мышью. Наклонился к экрану. Что-то напечатал. У Выдрина ломило бедра, колени дрожали. Он попробовал осторожно устроиться, но табуретка опять затрещала и, кажется, пошатнулась. Пришлось снова напрячь ноги.

— А чем вы занимаетесь, Александр Иванович?

— Сижу, — ответил сдавленно Выдрин.

Черненко внимательно посмотрел на него.

— Я имел в виду работу.

— Ах, это. Я учитель ИЗО в школе.

— ИЗО? Это что такое?

— Изобразительное искусство.

— Рисование то есть?

— Ну да, в общем.

— Так бы и сказали. Хм, ИЗО. И как успехи?

Выдрин пожал плечами:

— Ну, потихоньку.

— А это не у вас недавно был скандал с физруком, который украл у старшеклассницы шорты и надел на себя?

— Нет, — выдохнул Выдрин.

Он снова попытался усесться. Тут же напрягся. Поясницу стало ломить.

— Вы в туалет хотите? — спросил Черненко.

— Нет.

— Хорошо. А то у нас тут авария небольшая. Воды нет. Потерпите. Я долго не задержу.

Он закрыл крышку.

— Скажите, как вы познакомились с вашим сожителем? И как давно он с вами проживает?

Выдрин застонал и выпрямился. Черненко прищурился:

— Что с вами?

— Можно я постою?

— У вас геморрой, что ли?

— Нет.

— Тогда сядьте. Я не люблю, когда над душой стоят.

— Ваша табуретка, кажется, вот-вот развалится.

— Глупости не говорите. Садитесь смело.

— А если она развалится?

— Сядьте, наконец, — сказал Черненко сквозь зубы.

— Я не виноват.

Выдрин сел. Табуретка затрещала, но выдержала.

— В чем не виноват? — спросил Черненко.

— Если табуретка развалится.

— Но она же не развалилась. Вы на ней спокойно сидите.

— Да. Но я думал, она развалится.

— Вы пили сегодня? Принимали какие-то препараты?

— Нет, что вы! Я же с занятий.

— Будто это помеха.

— Я вообще не пью особо. И не курю.

— А бабы?

— Ну, у меня есть девушка.

— Хоть это! Ладно. Хватит кля-кля.

— Кля-кля?

— Да, я говорю, хватит кля-кля. Вернемся к делу. Как вы познакомились с сожителем?

— С котом, да?

— С сожителем! Какая разница, кот он или не кот? Если бы он был человек, вы бы его в третьем лице все время называли человеком? Выдрин, не злите меня. Я ужасно устал. День сегодня тяжелый. Давайте поскорее кончим. Отвечайте.

— Ну, он вообще жил у моей бывшей тещи. Она взяла котенка. Четыре года назад. А потом он как-то ночью обоссал ей ноги. И она отдала его нам с женой. Вот.

— Дальше.

— Потом мы разошлись. И Диего остался у меня.

— Имя ему вы придумали?

— Да, я.

— А теща его как называла?

— Не помню уже.

— Надо вспомнить. Это важно.

— Лысик, кажется.

— Ага, значит, Лысик. Он всегда с вами был?

— Ну да.

— Что, ни разу не сбегал?

— Один раз сбежал на даче. Его мальчишки поймали и принесли.

— И все?

— Кажется, все.

— Дача ваша?

— Бывшей жены.

— Он какой корм обычно ел?

— Ну, я ему покупаю фарш, рыбу, молоко, творог.

— То есть специальными кормами его не кормили?

— Да он их и не ест особо.

— На выставки возили?

— Один раз хотел. Жена хотела, точнее. Но его забраковали. Что-то у него с веками не в порядке.

— Кто еще знаком с вашим сожителем, кроме вас и бывшей жены?

— Теща, например.

— И все?

— Ну, мой друг Дима его знает.

— Полное имя вашего друга?

— Дмитриев Дмитрий Дмитриевич.

— Серьезно? Такое имя?

— Да.

— Он чем занимается?

— Особо ничем. Он сейчас в больнице.

— Что с ним?

— Это психиатрическая больница. Понимаете, он пьет очень много…

— Ясно, — перебил Черненко. — Кто еще?

— Моя девушка.

— Как ее зовут?

— Елена Сергеевна Жамнова.

— Давно они знакомы?

— Года два.

— Она ему дарила подарки?

— Подарки? Нет. Она к нему всегда была равнодушна. «И к тебе, и к тебе», — вмешался гадский внутренний голос.

— Он кусал ее? Царапал?

— Нет. Он очень спокойный и добрый.

— А вас?

— И меня нет. Никого.

— Почему он с вами остался, а не с женой?

— Ну, там отдельная история…

— Рассказывайте.

— Ее новый муж, тогда еще он был не муж, потом стал мужем, он не любит животных.

— И все?

— Все.

— Так это никакая не история. А обстоятельство. — Черненко вздохнул:

— Ну, собственно, больше вопросов к вам не имеется. Давайте пропуск подпишу, и можете идти.

Выдрин протянул листок. Черненко расписался.

— А можно узнать, в чем он провинился?

— Видите ли, дело вашего сожителя содержит государственную тайну. Оно под грифом «совершенно секретно». Понимаете, что это означает?

— Да. И нет. Он же кот! Черненко задумчиво покивал.

— Он в тюрьме сейчас? — спросил Выдрин. — Я могу его увидеть?

— Пока идет следствие,