что ничего не осталось. Закончив петь, Дима сказал:

— Они охуели! Но я им дам просраться! Сейчас приду в форму и вытащу твоего пацана на волю. А этих пидорасов мы засудим. Думаю, миллиона два точно можно с них слупить. Я до Гааги дойду.

В дверь позвонили. Дима ссутулился.

— Кто это? — спросил он шепотом.

— Сейчас узнаю, — ответил Выдрин, вставая.

— Нет! Не выходи!

— А вдруг это насчет Диего?

Выдрин вышел и посмотрел в глазок. На площадке стоял полный лысый мужчина. Он улыбался.

— Вы к кому? — спросил Выдрин.

— Александр Иванович? Меня зовут Олег Львович Слепых. Мы незнакомы с вами. Я не враг. Не волнуйтесь. Лена Жамнова просила зайти к вам.

Выдрин открыл. Слепых улыбнулся шире. От него пахло дорогим, терпким парфюмом. И одет он был с иголочки: плащ, костюм, хорошие ботинки, кожаный портфель.

— Можно войти?

— Конечно.

Выдрин посторонился. Слепых зашел в прихожую, снял плащ и ботинки.

— Давайте в комнате. А то ко мне друг зашел в гости.

— Прошу прощения, я не хотел вас беспокоить.

— Все в порядке.

Они зашли в комнату. Выдрин торопливо застелил кровать:

— Присаживайтесь.

Слепых взял стул и сел спиной к двери.

— Я пришел, чтобы помочь вам. Лена мой друг. Она позвонила и сказала, что у вас неприятности.

— Вы адвокат?

— Врач, психотерапевт. Не волнуйтесь, пожалуйста. Что вас беспокоит?

— Лена сказала, что у меня крыша поехала? — спросил Выдрин.

— Вовсе нет. Поймите правильно. Она переживает за вас.

— Значит, вы ее друг?

— Да. Не думайте. У нас ничего никогда не было. Я многим ей обязан.

— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.

— Но так бывает. У меня много друзей среди женщин.

— А у меня нет.

— Вы бы хотели иметь женщин-друзей?

— Иметь?

— Ну, в смысле, чтобы среди ваших друзей было много женщин.

— Не знаю. Мне сейчас не до этого.

— Так что случилось, Александр?

— Я бы рассказал, если бы вы были адвокатом. От врача в этом деле нет никакой пользы.

— Как знать. У меня есть знакомые адвокаты.

— Правда?

— Конечно.

— Вы можете меня с ними свести?

— Не вижу никаких проблем. Но сначала расскажите, что у вас случилось.

— Это дико прозвучит.

— Меня сложно удивить, Саша. Можно вас так называть?

— Да, пожалуйста.

— Что за беда стряслась? — спросил проникновенно Слепых.

— Моего кота забрали в полицию, — сказал Выдрин, глядя в пол. — Или ФСБ. Я точно не понял. Наверное, все-таки ФСБ. Ему грозит пожизненное заключение. А я хочу найти адвоката. Это все ужасно нелепо. Думаю, произошла ошибка.

Он умолк и поднял глаза. Слепых улыбался. Что у него на уме, понять было невозможно. А ответить он не успел. Дверь распахнулась, в комнату с диким воплем ворвался Дима. В руках он держал скалку. Выдрин застыл на вдохе. Слепых не успел даже оглянуться. Описав крутую дугу, скалка долбанула психотерапевта по лысому затылку и, продолжив движение, просвистела в паре сантиметров от выдринского носа. Слепых повалился и глухо стукнулся лбом об пол. Дима по инерции пробежал вперед, наткнулся на кровать и тяжело опустился рядом с Выдриным. Тот сидел, вцепившись пальцами в колени, и не дышал.

— У тебя еще есть выпивка? — немного помолчав, спросил Дима.

— Что? — прошептал Выдрин.

— Водка есть?

— Ты всю выпил.

— Тогда я сваливаю.

Он переступил через тело и вышел. Из прихожей донеслось нервное пение:

— Я по совести указу записался в камикадзе, с полной бомбовой загрузкой лечу-у-у…

Потом щелкнул замок, потянуло сквозняком, и хлопнула дверь. Выдрин вздрогнул, разжал пальцы и медленно поднялся. Слепых лежал лицом вниз. На затылке вспухла фиолетовая шишка размером с мандарин. Руки были вытянуты вдоль тела. Почему-то это напугало Выдрина сильнее всего.

— Олег Ив… Петр… Ник… Как вас там? Вы… — Он наклонился, тронул мягкое плечо психотерапевта и чуть надрывно добавил: — Живы?

Чувствуя, как темнеет в глазах, Выдрин осторожно его перевернул. На лбу у Слепых вздулась еще одна шишка, но поменьше, размером с грецкий орех. Выглядела не страшно. Страшно выглядел оскаленный рот и отколотый передний верхний зуб, прилипший к нижней губе. Выдрин отшатнулся и попятился. Под ногой что-то хрустнуло. Он наступил в лоток Диего и сломал решетку. Постояв так несколько секунд, Выдрин высвободился и убежал на кухню. Схватил пустую бутылку. Поставил наместо. Сел. Встал. Умылся. Выглянул в окно. Забулдыги все еще резвились на детской площадке, никто их не прогонял. И Дима был с ними. Он взобрался на горку и что-то вещал, размахивая скалкой. А в другой руке, кажется, держал стаканчик.

— Идиот, — пробормотал Выдрин. — Козел! Скотина! Ты что наделал, гад?

Он заорал во весь голос.

И Дима словно услышал. Выпив из стаканчика, он съехал на заднице с горки и кинулся бежать. Алкаши что-то кричали ему вслед. В какой-то момент Дима подпрыгнул очень высоко и стукнул пяткой о пятку. Тапки слетели. Он наклонился, подобрал их и скрылся в арке.

— Дурак, — тихо сказал Выдрин.

Потом достал смартфон и уставился в свое отражение на черном экране, соображая, куда позвонить в первую очередь. Скорая? Полиция? Врачи уже не помогут. А полиция его же самого и прищучит.

Он нажал иконку вызова. Лена ответила сразу, но с заметной опаской в голосе:

— Да, Саша?

— Это я, — глупо сказал Выдрин.

— Я знаю. Что-то случилось?

— Ко мне пришел твой друг. Психиатр. Олег.

— Та-а-ак.

— Забыл фамилию и отчество.

— Львович Слепых. Он и правда просто друг. Вы поговорили? Что он тебе сказал?

— Ну, он не успел много сказать.

— В смысле? Погоди. Что там у вас случилось, Саша? Выдрин молчал.

— Але, але! Что ты сделал?

— Я ничего не сделал.

— Почему ты молчишь? Где Олег?

— Я подбираю слова. Не могу сформулировать…

В дверь позвонили.

— Ой, это, наверно, Дима вернулся, — сказал Выдрин.

— Какой Дима? Из дурдома?

— Я перезвоню.

Он нажал отбой и побежал в прихожую. На площадке топтался мужчина лет тридцати, в кожаном пиджаке. Рассмотрев его в глазок, Выдрин спросил:

— Вы к кому?

Мужчина наклонился и сказал прямо в глазок.

— Выдрин Александр Иванович? Лейтенант Пахомов, управление «Ч».

— А что вы хотели?

Он снова наклонился. Был виден только его рот.

— Откройте немедленно дверь. Не создавайте себе лишних проблем.

Выдрин побежал в комнату, преследуемый короткими, злыми звонками. Сначала он собирался утащить тело в ванную. Но психотерапевт оказался чересчур тяжелым. Пришлось бы потратить целую вечность на его перемещение. Под кровать он тоже не помещался. Та была слишком низкой. Пахомов между тем утопил кнопку звонка и не отпускал. Выдрин беспомощно посмотрел на шкаф. Перевел взгляд на потолок. И подумал: «Да что же