моменты. Он был моим самым близким другом в девятом классе, человеком, которому я стал доверять и которого полюбил.

Как все закончилось так, как закончилось сейчас, я до сих пор не знаю.

Я никогда не пойму, как между двумя людьми, которые так хорошо ладили, могло произойти что-то неладное.

В любом случае, у меня есть гораздо более важные вещи, о которых я должен думать. В этом году мне повезло, что я не буду учиться в одном классе ни с кем из Молодых Королей. Если я правильно разыграю свои карты, то смогу не мешать им большую часть года.

Удача закончилась в пятницу вечером.

Я сижу в углу учебного зала и делаю аннотацию к своему экземпляру "Отелло", когда двери распахиваются. Учебный класс внезапно наполняется шумом голосов и смехом. Я пригибаюсь и заглядываю за настольную лампу.

Молодые короли, их коллеги, их друзья и подхалимы вваливаются в учебный зал с бутылками Dom Perignon и коробками пиццы.

Их вечеринки пользуются дурной славой во всем кампусе, но по-настоящему людей волнуют их небольшие сборища. Это маленькие интимные интрижки, проводимые в каком-нибудь маловероятном уголке школы, где их не застанут. Ходят слухи, что на этих мероприятиях происходят всевозможные развратные действия. Каждый в школе втайне мечтает быть приглашенным, быть выбранным, чтобы провести время с элитой среди элиты.

Даже мне когда-то было любопытно посмотреть на эти скандальные посиделки.

Но, конечно, не настолько, чтобы остаться. В отличие от элиты Спиркреста, если меня поймают, это повлечет за собой последствия. Как со стороны школы, так и со стороны моих разъяренных родителей.

А я не собираюсь попадать в неприятности на последнем году обучения в Спиркресте. Не тогда, когда я подаю документы в университет, для поступления в который у меня нет ни богатства, ни влияния.

Я сжимаюсь за небольшим выступом своего стола, надеясь остаться ннезамеченой. Быстрыми, тихими движениями я закрываю учебники и запихиваю их в рюкзак. Я слышу, как они переговариваются и смеются, рассевшись по комнате, наполняя воздух грохотом музыки и звоном бутылок и бокалов.

Надеюсь, что их головы находятся слишком далеко в задницах друг друга, чтобы они заметили меня. Я заканчиваю собирать свои вещи и взваливаю на плечо рюкзак.

И тут по позвоночнику, как по льду, ползет ленивый голос.

— Так скоро уезжаешь, Саттон?

Я поднимаю глаза.

Эван Найт без формы — идеальный образ американского парня. В своей простой белой футболке и джинсах он похож на модель Calvin Klein. Высокий, атлетически сложенный, с широкими плечами и большими, загорелыми руками.

Он всегда возвращается из летнего отпуска в США, словно окунувшись в солнечные лучи: его песочные кудри местами обесцвечены почти до серебра, кожа отполирована до золотистого цвета. Его ясные голубые глаза, вписанные в красивое загорелое лицо, яркие, как драгоценные камни.

Но как бы он ни был красив, для меня это ничего не значит.

Потому что за его ленивым говорком, легким смехом, золотистой кожей и лазурными глазами я знаю, насколько уродлив Эван Найт на самом деле.

— Меня не приглашали, — говорю я, опуская глаза, чтобы избежать его забавного взгляда.

— Нет, что-то мне подсказывает, что тебя не часто приглашают на вечеринки, — легкомысленно отвечает он. — Вот что бывает, когда ты полная зануда. Но, похоже, вечеринка нашла тебя. Разве ты не хочешь посмотреть, из-за чего вся эта шумиха?

Я оглядываюсь через его плечо. Остальные "Короли" заняты тем, что наливают бокалы шампанского красивым девушкам. Я замечаю Серафину Розенталь — Розу Спиркреста — и подавляю дрожь. Она ненавидит меня до глубины души и никогда не упустит возможности заставить меня чувствовать себя дерьмом, если сможет.

Пока что никто из них, похоже, не заметил меня, и это, вероятно, единственная причина, по которой Эван один.

Обычно он всегда окружен своей маленькой бандой, их ухмылками и ехидством. Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали наедине. Я не хочу вспоминать, когда мы в последний раз разговаривали наедине.

— Я в порядке, — говорю я так вежливо, как только могу, учитывая, что сейчас по моей коже ползают лед и огонь. — Я уверена, что последнее, что нужно этой вечеринке, это присутствие префекта.

— Что ты собираешься делать, Саттон? — Его голос понижается, губы насмешливо кривятся. — Настучать на нас? Запишешь наши имена в свой маленький блокнотик?

— Никакого блокнота.

Я придвигаю свой стул и пытаюсь направиться к двери, но Эван быстр. Он спрыгивает со стола за то время, которое требуется мне, чтобы обойти его. Теперь он стоит прямо на моем пути, достаточно близко, чтобы дотронуться.

Достаточно близко, чтобы я почувствовал запах его дорогого одеколона — кедрового дерева и мороза — и ощутил тепло, исходящее от его кожи.

— Я не буду этого делать, — повторяю я, показывая ему свои ладони. — Ни ручки. Никто не узнает о вашей маленькой незаконной вечеринке, так что можете расслабиться. Я просто возвращаюсь в свое общежитие.

Но он остается на моем пути, глядя на меня сверху вниз.

В девятом классе мы были одинакового роста, подбородок к подбородку. Теперь он раздражающе выше меня. Чтобы встретить его взгляд с такого близкого расстояния, нужно откинуть голову назад. А этого я делать не намерена.

Поэтому я не отрываю глаз от его кроссовок, которые слишком грязные для тех денег, которые он, несомненно, потратил на них.

Затем он поднимает руку и кладет палец мне под подбородок. Он наклоняет мое лицо к себе, заставляя посмотреть вверх.

— Останься, — говорит он, его голос больше похож на ласку, чем на звук.

Опасную ласку.

Его голубой взгляд пронзает меня, непоколебимо прямой и в то же время неразборчивый. По моим рукам и спине пробегают мелкие волны дрожи. Его палец опускается с моего подбородка и проводит по шее.

Я сужаю глаза. — Ты приказываешь мне или спрашиваешь?

Как только слова покидают мой рот, они сразу же звучат как вызов. Уголок рта Эвана приподнимается в легкой кривой ухмылке, полной очарования и опасности.

— Как тебе больше нравится, Саттон. Или, может быть, ты предпочитаешь, чтобы я умолял?

В его тоне звучит мрачный намек, но прежде чем я успеваю придумать что-нибудь безоговорочное и безопасное в ответ, девушка окликает: — Эван, ты идешь? У тебя есть карты!

Его глаза остаются прикованными к моим, когда он слегка поворачивает голову, чтобы ответить: — Иду!.

Затем, снова понизив голос, он говорит: — Ты уверена, что не хочешь остаться? Мы собираемся играть в "Королей стриптиза". Возможно, ты увидишь меня голым.

— Спасибо, я пас, — быстро говорю я, проталкиваясь мимо