После ухода бригадного генерала командующий прошёл к своему столу и сел в кресло. Перед ним лежала папка с шифртелеграммой от командующего ВС США в зоне Тихого океана.

Оспин вновь внимательно её прочитал и задумчиво откинулся в кресле. Теперь уже не казалось странным распоряжение: срочно вылететь на Окинаву в 3-ю дивизию морской пехоты и лично проверить готовность специального подразделения, задачей которого в кризисной сит уации является обеспечение охраны и экстренный вывоз с территории Северной Кореи всех материалов и оборудования, связанных с ядерным оружием. И всё это на фоне предстоящего совместного с Южной Кореей крупномасштабного учения, а также появившейся информации о готовящемся покушении на лидера северян.

— Да, здесь есть над чем задуматься, — произнёс Оспин.

Руководитель уже третью неделю инспектировал воинские части и народно-хозяйственные объекты в северной провинции Янган. Смертельно усталый и не до конца пришедший в себя после прошлогоднего инсульта, он и сопровождающие лица почти уже доехали до резиденции, расположенной на склоне горы Пэктусан5.

— К озеру, — приказал водителю лидер государства, но почувствовал явное смущение капитана министерства госбезопасности.

— Ты что, ни разу не поднимался к кратеру? — с удивлением посмотрел на водителя Руководитель. — Ах, да! Ведь ты меня возишь первый раз по провинции Янган, — пробормотал он.

По устоявшейся в стране традиции все чиновники, партийные и военные работники, имеющие право на пользование служебным автомобилем, предпочитали переднее сиденье рядом с водителем при поездках за городом. Как ни странно, но Руководитель не был исключением. Зачастую, пренебрегая безопасностью, лидер государства любил по труднодоступной местности ездить на джипах, и теперь они мчались на мощном внедорожнике «Тойота Лэнд Крузер». При этом Руководитель сидел на специально оборудованном именно под него переднем кресле с подлокотниками из ценных пород дерева, объёмным бардачком-холодильником и встроенным массажёром.

— Чон-тонму! Будешь подсказывать дорогу нашему капитану, а то он уже и побледнел, и покраснел не один раз, — добродушно проговорил Руководитель, повернувшись к сидевшим сзади первому заместителю председателя государственного комитета обороны Чон Джину и начальнику личной охраны.

— Капитан! Чем же знаменита гора Пэктусан? — спросил пытливо водителя глава государства.

— В Пэктусанском партизанском лагере располагался штаб антияпонского движения, и отсюда первый президент нашей страны нанёс главное поражение японским захватчикам. Здесь же родился наш Великий полководец, — бодро отрапортовал водитель.

— М-да! А ведь это священное место непосредственно связано с легендой об основателе корейского государства короле Тангуне, — задумчиво произнёс Руководитель.

— Кстати, — он встрепенулся и всем телом повернулся к водителю, — а саму гробницу короля Тангуна ты видел?

— Так точно! Во время обучения в военном училище нас возили в древний мавзолей в местечке Кандон близ Пхеньяна. Экскурсовод рассказывала, что там похоронен король Тангун, — ответил быстро и чётко водитель.

— Чон-тонму! Надо расширить программу обучения в военных училищах, особенно о происхождении корейской нации, единой и неделимой, — бросил, не оборачиваясь назад, глава государства. Чон Джин все высказывания, даже отдельные фразы Руководителя фиксировал в записной книжке. Через несколько дней эти фразы в расширенном виде превращались в директивы, постановления и другие руководящие документы. Тем более все соратники Руководителя знали о его прекрасной памяти. Он часто любил говорить: «Память становится лучше, если чаще включать голову. Я встаю рано по утрам и тренирую память».

— Стоп! Дальше я пойду один, — властно сказал северокорейский лидер, когда кавалькада машин въехала на специально оборудованную площадку на вершине горы Пэктусан.

На краю огромной чаши высочайшего в мире кратерного озера Чхонджи6 резкий, холодный февральский ветер студил лицо и трепал уже сильно поредевшие волосы на голове. Плотный, крепкий мужчина чуть ниже среднего роста задумчиво смотрел в жерло кратера.

Руководитель, когда доводилось бывать на вершине горы Пэктусан, любил побыть один. Инспекционная поездка, планы на будущее всё ещё роились в голове, но перед величием открывающегося похожего на пасть дракона кратера все суетные мысли сразу отступали. Озеро всегда завораживало своей первобытной красотой. И в этот зимний день тёмно-голубое безоблачное небо, падая в кратер, превращало цвет льда в тёмно-изумрудный, который манил к себе и пугал одновременно.

Глава государства чувствовал близость смерти и видел, как в жёсткой борьбе за власть столкнулись три основные политические силы, видевшие преемником одного из трёх его сыновей. Министерство общественной безопасности поддерживало старшего сына. Двадцатисемилетний средний сын был очень популярен в армии, на его стороне открыто выступал генералитет. Сторонниками младшего было руководство Трудовой партии Кореи. Но именно ему, младшему сыну, решил доверить руководство страной Руководитель, официально объявив его своим преемником месяц назад. В нём он видел себя в молодости, похожим и лицом, и статью, да и поведением. При этом большие надежды возлагал на верного товарища Чон Джина, первого заместителя государственного комитета обороны, который был женат на его любимой сестре. Глава государства полагал, что верный соратник сможет поддержать и правильно направить сына при решении важных государственных дел. Но он чувствовал, что борьба за власть между сыновьями продолжится, может, даже с трагическими последствиями, и это его сильно огорчало и беспокоило.

Стоявший чуть в стороне Чон Джин тихонько кашлянул, чтобы привлечь внимание вождя.

— Всё! Понял, у нас остались на сегодня ещё очень важные дела, — произнёс глава государства. — Пошли в машину.

Уже в джипе он вдруг встрепенулся и вновь вернулся к разговору, тема которого его расстроила с утра. От благодушного настроения не осталось и следа.

— Специально для воинской части №4765 закупили в Австрии картофелепосадочные и уборочные машины, да и не за малые деньги, а солдаты моей доблестной армии отказываются есть картофель и просят только рис, — с возмущением заговорил Руководитель, глядя прямо в окно на набегающую ленту просёлочной дороги.

Он открыл бардачок и достал бутылку французской минеральной воды. Отхлебнув из стаканчика, немного успокоился. Однако не прошло и двух минут, как снова раздался его голос: «Сгноить целое хранилище такого ценного продукта!»

Руководитель посмотрел в окно, где вдалеке от трассы виднелись строения небольшого населённого пункта. Домики хоть и были одинаковы, но все отличались расцветкой — жёлтые, голубые, зелёные, что создавало иллюзию «благополучия» местных жителей. Хотя если присмотреться поближе, то можно было увидеть заиндевевшие окна и отсутствие у большинства строений привычного для зимней поры курящегося из труб дымка. На улице стоял сильный мороз.