Он замолкает в ожидании, чтобы кто-нибудь что-нибудь сказал.

Но слышно только тиканье настенных часов в кухне. Я едва из шкуры не выпрыгиваю, когда вдруг выскакивает кукушка – ку-ку, ку-ку, ку-ку, – шесть раз.

– Прочесать дом, – велит детектив своим людям. – Убедиться, что никого больше нет. Все вещдоки запаковать. Лампу в том числе. – Он снова оборачивается к нам. – Сегодня понедельник, раннее утро. Меня из постели вытащили. Как раз в понедельник утром жена мне дает, причем без лишних вопросов – любит, чтобы неделя у меня хорошо начиналась. Так что у меня к вам чувства не слишком нежные.

– Да мне плевать, какую ты там хрень думаешь, козел! – вываливает Джордж.

Возле кухонной двери возникают два здоровенных копа, и вдруг оказывается, что выход перекрыт.

– В наручники его, – командует детектив.

– Я не вам, – говорит Джордж. – Я своему брату. – Он смотрит на меня. – А пижама моя. Так что быстро пошел и все сделал.

– На этот раз не смогу тебе помочь, – говорю я.

– Я совершил преступление?

– А то непонятно, – говорит один из копов, надевая на него наручники.

– Куда вы его повезете? – спрашиваю я.

– Есть какое-то место, куда бы вы хотели его отправить?

– Он был в больнице. Наверное, ушел оттуда ночью – видите больничный халат под одеждой?

– Так он что, сбежал?

Я киваю.

– И как он добрался домой?

– Не знаю.

– Я шел пешком по темным улицам, ублюдки. А ты – ублюдок в кубе.

«Скорая» увозит Джейн, копы забирают Джорджа, я остаюсь с полисменом, поджидающим группу сбора вещдоков. Пытаюсь подняться наверх, но коп меня останавливает.

– Место преступления, – говорит он.

– Одежда, – отвечаю я, хлопая штанами своей пижамы. То есть пижамы Джорджа.

Он конвоирует меня в спальню, которая выглядит как после торнадо – осколки лампы на полу, кровь, неприбранная кровать. Я снимаю пижаму брата и без малейших сомнений беру чистую одежду Джорджа, висящую на дверце шкафа еще в пакете из химчистки.

– Грязное оставьте в комнате, – говорит коп. – Никогда не знаешь, что может оказаться важным.

– Вы правы, – отвечаю я и спускаюсь вниз.

Провожаемый копом, я странно себя чувствую – будто под подозрением. Мне приходит в голову, что неглупо было бы позвонить адвокату Джорджа и сообщить ему о развитии событий, но не могу вспомнить его фамилию. Еще меня интересует, отчего это коп за мной наблюдает, будто мне не стоит делать резких движений, тянуться к каким-либо предметам и так далее. Как мне от него скрыться, чтобы позвонить без помех?

– Надо бы мне белье переложить в сушилку.

– Подождет, – отвечает коп. – Можно и потом. Пусть пока мокрое будет мокрым.

– Ладно. – Я сажусь за кухонный стол, якобы случайно беру в руки телефон и просматриваю список вызовов, надеясь, что там где-то встретится фамилия адвоката, и я ее узна2ю. Бинго – Рутковски.

– Ничего, если я позвоню?

– Дело ваше.

– Можно я выйду из кухни?

Он кивает.

– Я вас поднял из постели? – спрашиваю я, когда адвокат Рутковски берет трубку.

– Кто говорит?

– Сильвер, Гарри Сильвер, брат Джорджа Сильвера.

– Я сейчас еду в суд, – отвечает адвокат.

Я стою во дворе на мокрой траве босиком.

– Произошло кое-что, – говорю я и замолкаю на секунду. – Джордж вчера ушел из больницы, Джейн ранена – о ее голову разбили лампу. Здесь полиция, ждет группу сбора вещ-доков…

– Как вы-то там оказались?

– Меня просили не оставлять Джейн одну, пока брат в больнице.

– Где Джейн?

– Увезли в больницу.

– А Джордж?

– Его тоже увезли.

– Преступление кажется серьезным?

– Да.

– Когда приедут полицейские, ходите за ними повсюду, даже если вас попросят выйти. Куда бы они ни направились. Не разрешайте ничего переставлять, а если вас попросят помочь, держите руки в карманах. Они будут фотографировать, брать предметы пинцетами и укладывать в пластиковые пакеты.

– Соседи смотрят из окон.

– Я подъеду к дому в шестнадцать тридцать, до тех пор ничего на месте преступления не трогайте.

– Если я уйду и не вернусь, то оставлю ключ под искусственным камнем возле входной двери.

– Куда вы собираетесь?

– В больницу.

– Оставьте мне номер вашего сотового.

Я диктую ему номер, он вешает трубку. А у меня в голове звучит голос Джейн: «Презервативы?»

Да. И где они теперь? Кончились, все использованные валяются в помойном ведре, полные спермы.

Возвращаюсь в дом.

– Ничего, если я себе свежего кофе сварю?

– Не стану вам мешать, – отвечает коп. – Эта собака всегда тут?

Коп показывает на Тесси, которая слизывает воду у меня с ног. Миска у нее сухая.

– Это Тесси.

Я наливаю собаке свежей воды, насыпаю корма.

Эксперты из группы сбора вещдоков располагаются на газоне перед домом, раскладывая белые одноразовые комбинезоны, потом залезают в них, будто готовясь работать с опасными веществами, натягивают бахилы и латексные перчатки.

– Да нет, это не нужно, – говорю я им. – Мы не заразные, а ковер все равно загублен. – Ни один из них не отвечает. – Кофе кто-нибудь хочет? – спрашиваю я, поднимая кружку. Обычно я кофе не пью, но сегодня уже четвертая чашка – по личным причинам. Как было велено, я хожу за ними из комнаты в комнату. – Так вы и на пленку снимаете, и на цифровой аппарат?

– Да! – отвечает фотограф, резко отодвигаясь.

– Это потрясающе интересно. А как вы определяете, что именно фотографировать?

– Сэр, пожалуйста, отойдите в сторону.

Перед отъездом группы коп достает блокнот.

– Пару вопросов на прощание. В вашей истории несколько белых пятен, дыр.

– Например?

– Когда ваш брат вошел домой, вы занимались сексом?

– Я спал.

– У вас были отношения с женой брата?

– Я оказался здесь потому, что мой брат попал в больницу.

– А ваша жена?

– Она в Китае. Это она и предложила, чтобы я здесь переночевал, у жены брата.

– Как бы вы охарактеризовали свои отношения с братом?

– Близкие. Я помню, как они покупали дом. Помню, как помогал им кое-что подобрать. Кафель в кухню. После того случая я тут оставался, чтобы поддерживать Джейн.