У драгун на Тайдзыхе.

Японцы, видимо, ожидали движения конного отряда в обход их левого фланга и действий в тыл. Для них было важно выяснить, куда именно направляется отряд, то есть в ближний или дальний тыл, – и отряд своим движением точно указывал японцам путь и цель действий. По мере движения конного корпуса к югу с целью проникнуть в неприятельский тыл японцы все южнее и южнее выдвигали навстречу небольшие отряды, которые его задерживали. Так, части 49-го резервного пехотного полка, остановившие 7 мая движение отряда на этапную линию армии Ноги Шифусы – Факумынь, заняли позицию в ночь с 7 мая, накануне боя. Прежняя этапная линия японцев от Синминтина на Факумынь была временно закрыта и перенесена по р. Ляохе до Шифусы и дальше по Мукден-Факумынской дороге дней за десять до прихода конного корпуса, что совпадает со временем выступления Кавказской дивизии из Гунчжулина.

У драгун на Тайдзыхе.

О Хайченском набеге заранее никто даже из участников ничего не знал. Накануне выступления, 4 февраля поздно вечером, были вызваны, по словам одного из участников набега подъесаула Елчанинова, к командиру 1-го Верхнеудинского казачьего полка сотенные командиры и от него узнали о назначении от полка экстренно двух сотен «для выполнения весьма трудной задачи». Командиры сотен, которым по жребию предстояло участвовать в операции, тут же получили приказ отправиться в штаб отряда. Только там от начальника отряда генерала Ренненкампфа собравшиеся сотенные командиры во главе с полковником Гилленшмидтом узнали о возложенной на них задаче – взорвать один из железнодорожных мостов. На другой день к 13 часам летучий отряд собрался у штаба конного отряда и выступил в набег – но и тут не только никто из остающихся в отряде, но и участники набега точно не знали об окончательно выбранной цели действий. Эта цель была установлена начальником летучего отряда совместно с офицерами (что нельзя не признать верным, так как в таком рискованном деле каждый из них мог рассчитывать оказаться во главе отряда) лишь в д. Тава – на последней остановке перед нападением на мост.

Наконец, само движение было произведено весьма скрытно – благодаря тому, что в районе расположения противника шли исключительно ночью и без дорог, минуя деревни, а также благодаря быстроте движения и заметанию следов переменой направления из д. Сидякошен на запад, что дало отряду возможность уйти от неприятельских дозоров, следивших за ним в течение первого перехода. Во время продолжительной остановки в д. Тава с 4,5 часов утра до 7 часов вечера 7 февраля были приняты все меры, обеспечившие скрытность: деревня была оцеплена пешими часовыми и весь отряд был спрятан в 4 дворах.

У драгун на Тайдзыхе.

В смысле скрытности подготовки и организации движения Хайченский набег является положительным образцом. Правда, здесь участвовал небольшой летучий отряд, который мог пройти более незаметно и скрытно, чем конные корпуса, как при движении на Инкоу и за Факумынь.

Конные корпуса попыткой с помощью демонстраций скрыть истинное направление своего движения не воспользовались.

Одним из главных факторов, влияющих на быстроту движения кавалерийского отряда в набеге, является его подвижность, легкость, что подразумевает отсутствие тяжелого и громоздкого обоза. Между тем в истории конницы еще не было случая придачи конному корпусу вьючного транспорта с пешими проводниками, как это было при отправлении в Инкоуский набег. Посадка этих проводников из бывших пехотинцев на одну из вьючных лошадей на вьючное седло не устраняла громоздкости подобного транспорта в 1500 коней, где на каждого плохо обученного проводника приходилось по 4 плохо пригнанных вьюка. Все недостатки организации вьючного обоза и присоединения его к конному отряду сказались на первом же переходе – когда обоз двигался со скоростью 2–3 км в час и прибыл на ночлег только в 22 часа. Чтобы облегчить транспорт, полки на походе несколько раз получали приказы разбирать из транспорта продовольствие и фураж, но это только перегружало строевых лошадей, и дело кончалось тем, что казаки бросали выданный им из транспорта фураж. И большинство продуктов, поднятых транспортами, было брошено по дороге.

Движение на Инкоу, а также во время майского рейда за Факумынь было произведено исключительно шагом: средняя скорость движения во время Инкоуского набега составила около 30 верст в день, а майского – около 35 верст в день (при том что лошади находились по 10–12 часов в день под седлом). Причиной этого, кроме медленности движения, были частые привалы, причем 10—15-минутные привалы сплошь и рядом превращались в 1—2-часовые. Во время последних успевали «чаевать» и закусывать, а лошади все время оставались под седлом. А большой привал на 3–4 часа в нескольких километрах от Инкоу и вовсе ничем нельзя объяснить.

Кроме медленности движения, немалую потерю времени вызвали бои, которые вели по дороге – ив Инкоуском, и в Факумыньском набегах, штурмуя занятые японцами деревни. Эти бои начинались с неожиданных столкновений с противником и превращались в более продолжительные и упорные (в их ходе выносились не только раненые, но и убитые).

Средняя скорость движения конного отряда полковника Гилленшмидта к Хайчену за 5 суток похода – около 74 верст в сутки (один день с боем, одни сутки с боем и взрывом моста, причем был сделан переход в 130 верст за 26 часов). Принимая во внимание движение отряда без дорог, по обледенелым грядкам гаоляна, отсутствие хороших карт вне района железной дороги, движение главным образом ночью, выполнение набега с такой быстротой является блестящим кавалерийским делом. Эта скорость превосходит скорость движения Стюарта в июле 1862 г. у Ричмонда (в среднем 60 верст в день при движении 56 часов), почти равна средней скорости того же Стюарта в октябре 1862 г. за Потомаком (в среднем 75 верст при движении 3 суток), колонны Кильпатрика (конного корпуса Стонемана) 3–7 мая 1863 г. (около 75 верст при движении 4 суток), и если и менее скорости Моргана в 1863 г. за Орио (при движении 35 часов средняя скорость 96 верст), то лишь потому, что движение являлось более продолжительным, причем много времени ушло на бои (8 февраля). Абсолютная же скорость одного перехода в 26 часов 130 верст (с боем и взрывом моста) выше ранее указанных знаменитых рейдов эпохи Гражданской войны в США. Таким образом, набег полковника Гилленшмидта по абсолютной скорости отдельного перехода стоял на первом месте.

Нельзя, разумеется, предъявлять одинаковых требований к летучему отряду из 4 сотен и конным корпусам с артиллерией, но нельзя и не подчеркнуть, что «набеги» конных корпусов к Инкоу и за Факумынь набегами не являлись.