Чем ближе к ночи, тем фривольнее становились мои мысли.Мучения закончились вместе с занятиями, но мой дух уже был сломлен.

После Владика проверять меня на Прочность взялся коллега поработе, двадцатидвухлетний Митя. У него был шоколадный загар, шоколадные глазаи сладкий рот.

Один раз мы поцеловались с ним в скоростном лифте, и этонадолго выбило меня из колеи. Нельзя сказать, чтобы Берингов не нравился мне.Однако судьба ужасно несправедлива! Несмотря на то что он изо всех сил старалсябыть состоятельным мужем, ни в чем не уступающим молодым мужчинам, меня всебольше и больше тянуло на «юное тело». Я ругалась последними словами, плакалапо ночам, давала себе страшные клятвы, но все было напрасно.

Мой разум боролся с физиологией почти полгода. Победу одержалафизиология. В мае мы с Беринговым отправились на курорт в Испанию, где моясупружеская верность капитулировала. Море, солнце, полуголые тела на выжженномпеске Картахены, прохладительные напитки с капелькой алкоголя, романтическаямузыка, звучавшая над открытой верандой ресторана вечерами, разноцветныеотражения, поплавками выныривающие из темных волн, и яркие огни — все этоударило мне в голову. Удар был такой силы, что мне в буквальном смысле словаснесло крышу. И к восхитительному запаху одной из южных ночей очень скородобавился аромат измены.

— Ту злосчастную ночь мой законный муж провел один.

Я же сходила с ума в объятиях смуглого не то испанца, не топортугальца, который занимался любовью безо всякого старания, с тойестественностью, которой мне так не хватало.

Наутро я обнаружила, что Берингова в отеле нет. Нет и егочемодана. Поскольку номер был оплачен на неделю вперед и самолет тоже летелдомой через неделю, я осталась на курорте. Возвратившись в Москву, я некотороевремя сидела мышкой в квартире, однако Егор не возвращался. Начав поиски, яузнала, что муж подал на развод. Мало того, нас уже развели без меня. Когда япопыталась узнать подробности, скучные чиновники, прогнав меня сквозь строй,выдали мне свидетельство о разводе.

Меня обуревали самые противоречивые чувства. Я впала внастоящую депрессию. Тут же посыпались неприятности и несчастья, самыми тяжкимииз которых оказались смерть мамы и потеря работы. Катерина, чтобы привести меняв чувство, купила путевку в подмосковный пансионат «Елочки» и, собственноручнособрав чемодан, выпроводила меня на целых двадцать четыре дня восстанавливатьнервы. Именно там я встретилась с Тумановым.

Его угораздило влюбиться с первого взгляда, я же, в своюочередь, вцепилась в него, как клещ. Две недели мы не расставались, потом тамже, в Подмосковье, в местном загсе, не сообщив о радостном событииродственникам и друзьям, расписались. Туманов ухитрился утрясти вопрос сположенным по закону месяцем ожидания, так что в Москву мы возвратилисьсупругами, проведя первую половину медового месяца в «Елочках».

Из квартиры первого мужа я уехала сразу же, как толькополучила свидетельство о разводе, так что мы с Тумановым поселились у меня, воднокомнатной квартирке возле «Динамо». Туманов был сиротой. До встречи со мнойон снимал комнату в Алтуфьеве и занимался компьютерными сетями. Перед тем какотправиться в отпуск, уволился, присмотрев новое место в компании «Квадро». Двенедели мы прожили душа в душу. И вот вчера — пожалуйста! — Туманов исчез,а в доме появился незнакомец, выдающий себя за него.

Итак, что касается любви. Подсознание в унисон с Катеринойтвердило мне, что о любви речь не идет и скоропалительное замужествосвидетельствует лишь о скверном состоянии моей нервной системы. Тем не менеепосле свадьбы подсознание на время притихло, а Катерина была готовапознакомиться с Тумановым и зачислить его в число любимых родственников. Мытянули со встречей лишь потому, что у сестры разболелся ребенок, а муж уехал вкомандировку и ей было не до гостей.

Однако когда малышу срочно потребовалось лекарство, Тумановвызвался отвезти его своим новым родственникам. Тогда-то они с Катериной ивстретились в первый раз. Как сейчас помню: я положила лекарство в пакетик,завязав его для надежности двойным узлом, и Туманов спрятал посылочку вовнутренний карман куртки. Кстати, он тогда звонил мне с дороги.

А теперь Катерина утверждает, что у нее в тот вечер был вотэтот самый тип, который сейчас сидит за кухонным столом, покачивая ногой вЮриной тапочке.

— Ну так что? — воинственно спросила я, с грохотомпридвигая для себя табуретку. — О чем вы договорились?

Сдать меня в сумасшедший дом?

— Перестань молоть чепуху! — возмутилсялже-Туманов. — Ни о каких больницах речь не идет. Хотя проблемы у тебя,солнышко, несомненно, есть. Дело в том, что у тебя уже случались провалы впамяти, но я старался не обращать внимания.

Он лгал. Вот с чем, с чем, а с памятью у меня всегда быловсе в порядке.

— Давайте, — предложила я им, — проверьтеменя. — Я помню все номера телефонов в своей записной книжке, номер своегопаспорта, дни рождения знакомых, имена, названия всех пригородных станций,через которые мы проезжали по дороге на дачу, когда были детьми, и еще тысячувсяких сведений. Ну, что же вы? Начинайте! Спрашивайте!

— Лера, да ты не волнуйся! — робко сказалаКатерина. — Думаю, ничего страшного не происходит. Просто…

Нервное потрясение., — Ты думаешь, это из-заБерингова? — взвилась я, злобно уставившись на бесцеремоннуюсестрицу. — Не могла не заняться злопыхательством в подходящий момент.Обязательно надо впутывать сюда этого.., этого типа.

— Я не тип! — внезапно возмутилсясамозванец. — Я твой законный муж! У меня и документы есть!

Глаза у него стали круглыми, а губы обиженно скривились.Честно говоря, я не ожидала такой реакции и слегка опешила. Мне даже в головуне приходило, что аферист может обидеться.

— Что будем делать? — спросил между темлже-Туманов, успокоившись и забарабанив пальцами по столу. — Лера непризнает во мне мужа, хотя официально мы женаты. Мне снова снять комнату? Иподать на развод?

Этого ты от меня ждешь? Хочешь выгнать из дома?

— Ну, выгоню я тебя! — воскликнула яяростно. — Мой настоящий муж при этом не появится, как по волшебству!Куда-то же он делся!

— Кто такой этот твой настоящий муж? — наконецспросила Катерина, всплеснув руками.

Кстати, моя сестра очень симпатичная молодая женщина. Волосыу нее светло-русые, такие же, как у меня.

Только у меня они другой длины — до плеч. А у Катеринымодная стрижка «лесенкой» с высоко взбитой челкой.

И глаза у нас разные. У меня серо-голубые, а у нее — такойяркой голубизны, что иногда кажется, что они ненастоящие и раскрашены вручную.

— Паспортные данные моего мужа, — угрюмо сказалая, — совпадают с паспортными данными этого типа. И внешне они немножкопохожи. Однако Юра чуть ниже ростом и у него другое лицо.