Мадди не подняла трубку. Правда, была уже половина одиннадцатого, так что она, скорее всего, уже на работе. Не желая ее беспокоить, я оставила на автоответчике сообщение с просьбой позвонить, когда вернется домой, а потом вышла на шумные лондонские улицы.

Остаток дня прошел в тумане сонной одури и расстройства биоритмов. Я не просто устала: каждый клочок тела требовал сна, и только нечеловеческие усилия позволяли мне передвигать ноги. Ныло все, что может ныть, веки распухли и покраснели, чувство было такое, словно я блуждаю по фильму Стэнли Кубрика. Я останавливалась возле каждого кафетерия, опрокидывая в себя чашку за чашкой кофе с молоком. От кофеина началась нервная дрожь.

Кроме того, я постоянно забывала, что в Лондоне левостороннее движение, а это означало, что, переходя улицу, смотрела сначала направо, а потом налево и в трех случаях едва не пала жертвой трех злобных водителей. После третьего инцидента с участием огромного черного такси, которое – я могла бы в этом поклясться – просто охотилось за мной, стало ясно, что дела на сегодня пора сворачивать. Было уже три часа. Наскоро пообедав в дешевом, но неплохом кафе, я посмотрела три из четырех отелей в своем списке, два из которых смогла бы уверенно порекомендовать будущим путешественникам. Третий оказался расположенным в чересчур оживленной части города, он вряд ли подходил для пенсионеров. Я подумала, что в пятницу выберу время, чтобы посетить четвертый, но поскольку почти вся работа была сделана, можно считать себя свободной.

По дороге в отель остановилась в кафе «Старбакс» и выбрала несъедобный на вид сандвич с яйцом на ужин (несмотря на неоценимый вклад в мировое искусство, науку и литературу, британцы так и не овладели искусством изготовления обыкновенного сандвича), который и проглотила, едва добравшись до своего номера. Сбросила несвежую одежду, натянула уютную фланелевую пижаму в клеточку (отметив для колонки, что даже при включенном на полную мощность обогревателе в комнате прохладно) и к семи часам благополучно нежилась в постели. Раньше я часто страдала бессонницей и много ночей провела, мрачно уставившись в потолок, но сейчас могла не волноваться. Тяжелый, вязкий сон без сновидений мгновенно навалился на меня, но, казалось, не успела я провалиться в теплую пропасть, как в ушах зазвенела настойчивая телефонная трель.

Я нашарила очки и уставилась в циферблат дорожных часов. Половина одиннадцатого. Правда, из-за темных плотных штор я так и не поняла, утра или вечера.

– Алло, – хрипло пробормотала я.

– Я разбудил вас?

Кто это? Я не узнала. Голос мужской. Слишком низкий, чтобы принадлежать Максу, и слишком молодой для моего редактора.

– Кто это?

– Пожалуйста, скажите, что помните меня! Я тот дьявольски красивый, остроумный, талантливый мужчина, который имел счастье быть вашим соседом по самолету, – шутливо продолжал голос.

Сон мгновенно пропал. Я подскочила, села.

– О… привет. Я не… – Едва не ляпнула, что не ожидала его звонка, но поняла, что покажусь ему сварливой ведьмой, и прикусила язык. – Я вас не узнала… по телефону голоса меняются. – Я пыталась говорить связно.

– Что вы делаете? Неужели спите? – спросил Джек.

– Мм… я устала. Ведь мы всю ночь с вами разговаривали. Не помните? – почти промурлыкала я и сжалась от смущения. Надо же так неприлично выдать себя! Да что такое со мной творится? Почему стоит только заговорить с этим типом, как меня тянет бесстыдно флиртовать? Мне тридцать два года – возраст, в котором вряд ли пристало вести себя подобно глупенькой девчонке, втрескавшейся в смазливого одноклассника. Хотя, насколько я припоминаю, Джек действительно на редкость хорош. Правда, спросонья память вполне могла меня подвести…

– Да, я сегодня тоже не в форме. Уже собирался ложиться, но хотел прежде узнать, какие у вас планы на завтра.

– Что вы имеете в виду? – подозрительно осведомилась я, хотя на самом деле мне хотелось спросить, чем кончилось дело с подружкой. Имела ли я право встречаться с человеком, признавшимся, что он не свободен, даже если проблема с подружкой находится на грани разрешения? И это после того, как я столько лет оттачивала критерии, на которых стоит строить отношения с мужчинами! Первым пунктом было: никогда не встречайся с серийными убийцами, а вторым: Никогда не имей дела с несвободными мужчинами.

– Я подумывал взять завтра отгул и показать вам город, если, конечно, у вас нет других планов, – пояснил Джек.

Мое сердце сделало сальто-мортале, пропустив несколько ударов.

– Вы можете взять отгул?

Джек весело рассмеялся:

– Я же босс, могу взять столько отгулов, сколько заблагорассудится. Кроме того, работал по двадцать четыре часа в сутки все то время, что пробыл в Нью-Йорке. Думаю, заслужил небольшую передышку. Так что заеду за вами в отель завтра утром, и мы вместе позавтракаем, перед тем как пуститься в путь. Как насчет десяти часов?

Я снова поколебалась, и хотя пыталась промолчать, но угрызения совести не давали покоя.

– А как насчет того… о чем мы толковали в самолете? – выпалила я.

Джек вздохнул. Его тон стал серьезным.

– Я сказал ей. Это было ужасно. Она плакала… просто заливалась слезами. Но… мне пришлось так поступить. И больше не стоит об этом говорить, – устало ответил он.

– Уверены, что хотите со мной встретиться? Не слишком рано? – допытывалась я, взмолившись, чтобы он сказал «нет».

– Нет. Я очень хотел бы снова увидеть вас. Значит, завтра? В десять?

– Договорились, – заверила я.

После того как мы распрощались, заснуть удалось не сразу. Я вдруг осознала, что впервые за много лет с нетерпением жду свидания. И мысль о том, что все с таким трудом возведенные барьеры рушатся, меня тревожила.

Проспав целых двенадцать часов, я все еще не чувствовала себя отдохнувшей, когда наутро звонок портье вырвал меня из забытья. Спотыкаясь, я поплелась в ванную и взвизгнула, увидев себя в зеркале. В полубредовом состоянии я забыла накануне смыть макияж. В каком-то журнале я прочитала статью с советом подводить глаза перед сном в качестве самого верного способа приобрести наутро вид завзятой рок-звезды. Совет оказался верным, я действительно выглядела как Элис Купер после недели безумных тусовок. Черный карандаш и тушь размазались и украсили веки живописными потеками, и – о Господи! – подбородок украсил гигантский прыщ.

– Нет, нет, нет, – твердила я, сдирая косметику грубым гостиничным полотенцем, потом встала под душ, чтобы вымыть волосы и побрить ноги (разумеется, я не собиралась позволить Джеку проверять, гладкие у меня ноги или колючие, как кактус, но в таких случаях лучше быть уверенной в себе). К счастью, прыщ на подбородке не успел вылезти и налиться, так что удалось замаскировать его тональным кремом. Оставалось только молиться, чтобы он не созрел до вечера. Уложив феном темно-русые волосы, которые раз в жизни не подвели меня, чуть завившись на концах (совсем как у Сары Джессики Паркер на снимке, который я показала стилисту, когда стриглась в последний раз), я задумалась, что надеть. Разумеется, теплые сапожки на высоких каблуках прекрасно смотрятся с темными брюками, но бродить в них целый день по городу просто немыслимо. Такого я не выдержу.