«Не бойся… Я не отойду от тебя ни на шаг, моя мышка» — заверил Каин. Его пальцы очертили выемку пупка, дразнясь, поползли наверх, чтобы стать клеткой для молочно-белой пышной груди. Языком он прочертил дорожку от лопаток и до мочки уха.

— М-м!

Разум поплыл. А когда дракон сжал соски, чуть оттягивая их, потирая, я едва не вскрикнула. Ничего не видеть оказалось неожиданно приятно.

— Впусти меня в свой разум.

И я поддалась. Еще сильнее, полностью вверяясь во власть своего мужчины.

В горле Каина зародился довольный рокот. Он вошел в меня: и пальцами, и мыслями. Собственные желания окрасило чужим вожделением, горячей похотью. Пока его ладонь неистово терлась между моих подкашивающихся ног, я пыталась не утонуть в этом океане ощущений. Слишком много своих чувств он вливал меня. Стирал любые границы, впивался губами, зубами, волей — не позволяя отодвинуться и на секунду.

Моя, моя, моя…

Это слово эхом звучало в висках.

Пришлось закинуть руку на шею Каина, чтобы удержаться.

Я тону — совершенно отчетливо поняла, обвитая его сознанием. Я тону, и это самая прекрасная смерть из возможных. Затем он нашел мои губы, закрыл их своими. Смял. Подчинил.

Быстро, слишком быстро. Я же сейчас… Пришлось резко стиснуть бедра, между которых расположился его вздыбленный член, чтобы поймать момент и дойти до конца вместе. Каин толкнулся вперед, издал рыкающий звук…

Он изливался долго, яростно. Злясь на меня за хитрую уловку, не позволившую растянуть удовольствие.

— Это еще не все, — прошептали мрачно на ухо.

— Хо… хочешь отыграться?

Я все еще не могла отпустить его загривок и отдышаться. Власть дракона надо мной медленно ослабевала, но не уходила насовсем.

— Да.

Он аккуратно положил меня на кровать, ускользая куда-то в сторону. Закрыла глаза. Все равно ничего не видно — лишь неровные очертания предметов и лес снаружи.

Раздался всплеск воды. Я поняла, что Каин наполняет ванну отфильтрованной водой из бочки. Провела отставленным средним пальцем по животу, собирая капельки пота. Отлично. Это будет весьма кстати.

Деревянная круглая кадка с высокими стенками отлично вписывалась в общий интерьер. Дракон оттащил ее ближе к входу и подозвал меня. Я приблизилась, разглядывая заманчивый изгиб хвоста, перевалившегося через бортик и стекавшего вниз черной лентой.

Здесь было куда светлее. Каин развалился в ванне, загадочно улыбаясь.

— И куда мне пристроиться? — поинтересовалась ехидно.

— Сверху… Ты ведь это любишь… Быть сверху.

Снова издевается. Нет, не поддамся, чтобы не подкармливать его внутреннего «тролля». С достоинством вздернула нос и устроилась на животе супруга, закинув ноги на, собственно, хвост. Чешуя — теперь уже не абсолютно-черная, цвета обожженной бездны — переливалась в лунном свете, словно на нее высыпали ведерко перламутровой пудры.

Она стала такой после линьки.

— Каин, — я заерзала в кольце его рук. — Ты ведь слышал о чем говорят в народе? Некоторые видят в тебе конкурента Аттиса.

«Он мне не конкурент. Он проиграл и уже давно»

— Не спорю… Мы с тобой уже об этом говорили, но я все же повторю: а что будет, если на свет появятся дракончики?

— Не появятся, — Он аж передернулся.

— Послушай, все может случиться. Дети, они ведь будут первыми на очереди… — раздвоенный язык вторгся между губ, заставляя замолчать.

Каин не дал опомниться. Не дал передохнуть. Удерживая меня в объятиях, он возложил мою ладонь на свой пах. Из воды показались два возбужденных органа, которым дракон настойчиво призывал уделить внимание. Он стиснул мои пальцы поверх напряженных головок. Повел вниз.

— Ка-а-аин, — просяще позвала я. Не пытайся меня отвлечь!

Но он продолжил целовал меня, толкаясь бедрами в руку. Кончик хвоста скользнул по лодыжке. Пощекотал подошву ступни. Увернуться в тесной кадке было физически невозможно, и я фыркнула, пытаясь подтянуть ноги к себе.

— Нельзя, — чуть неровным голосом приказал Каин. Мои колени оказались раздвинуты, освобождая путь для хвоста. Что он задумал… Постой, погоди!..

Я не…

Черный кончик, что был немного шире моего большого пальца, скользнул под воду и нашел то, что искал.

Потерся о мягкие складки кожицы, раздвинул их. И резко вторгся внутрь. Каин перехватил мой возмущенный вздох; пока его хвост толчками уходил глубже и вновь выныривал, повторяя всем известные движения, сам дракон не позволял мне разорвать поцелуй.

Злость отлично сочеталась с постыдным удовольствием и его голодной страстью.

Чужие эмоции делали меня странной. Плюнув на приличия, раскрылась для изобретательной ласки сильнее и поймала совсем одурманенный взгляд любимых глаз. Каин снова направил мою ладонь под воду.

Нет. Довольно. Я тоже хочу проявить инициативу. Он все понял и приподнялся над ванной. Собрал мои волосы в горсть. Я перевернулась на живот, скользя по мокрой чешуе и выгибаясь навстречу вибрирующему, ни на миг не останавливающемуся хвосту, облизнулась, приоткрыла губы…

Было жарко.

Тишину ночи нарушали лишь стоны проклятого.

Сладкое чувство власти. Его ничем не заменить… Мы не могли оторваться друг от друга до рассвета. Вскоре я лежала в объятиях уснувшего супруга и все никак не могла перестать думать о причинах его странного поведения. Что же ты все-таки скрываешь от меня, Каин?

Фавианнет ушла в глубоко пожилом возрасте, оставив после себя десяток сыновей, одну дочь и целую толпу горюющих наложников, оставшихся без средств к существованию. Мы с Милевой пришли проводить нашу покровительницу в последний путь. Сам ритуал шел на территории павлинов, где ее тело, завернутое в саван, должны были сжечь со всеми почестями. Вокруг стояли представители клана — непривычно пестрые для такого печального мероприятия.

Овечка непрерывно всхлипывала. Да и у меня глаза были на мокром месте. Эта женщина помогла нам в самый темный период жизни, дала работу и поддержку.

А теперь ее больше нет.

— Как думаешь, — Милева стиснула мой локоть, — что там дальше? За всем этим огнем? Мы ведь не исчезаем навсегда?

Хороший вопрос. Я и сама гадала — есть ли что-то большее, чем забвение и пустота за границами смерти, но говорить об этом сейчас, когда подруга едва держится, было необдуманно жестоко.

— Мой народ верит, что мы перерождаемся и попадаем в место, где наши мечты станут явью, а близкие всегда будут рядом, — улыбнулась, обнимая дрожащую оборотницу за плечи. Она все же расплакалась. Вскоре огорченные мужья увели ее в шатер с алкоголем и закусками.