Укрепившись в мысли, что ей придется ждать не менее часа, Миранда решительно вошла в комнату, и у нее перехватило дыхание.

— О! Невероятно! — прошептала она в благоговейном восторге.

Ее взгляд был прикован к открытым застекленным дверям в противоположной стороне комнаты, откуда открывался самый чудесный вид, какой она когда-либо видела в жизни. Не в силах преодолеть искушение, она, как во сне, прошла по персидскому ковру, устилавшему пол, и вышла на балкон.

— Как тебе нравится озеро Комо? — спросил Данте, стоя рядом с ней и ощущая странную неловкость.

— Я никогда не видела ничего подобного. Оно потрясающее, — тихо ответила Миранда.

— Это место, — сказал Данте, — кажется мне прекраснее и драгоценнее, чем все полотна на стенах, все бесценные произведения античного искусства, которые есть в доме. Самое совершенное творение природы!

Миранда удивилась, почему Данте так настойчиво расхваливает дом. Чтобы вызвать у нее зависть? Или… она почувствовала, как у нее в горле встал ком. Чтобы заставить ее согласиться, что здесь Карло будет лучше?

— Ты, должно быть, приятно взволнован тем, что тебе выпало такое счастье, — подчеркнуто резко сказала Миранда, стараясь преодолеть свое влечение к Данте.

Он внимательно посмотрел на нее, задержав взгляд дольше, чем ей хотелось.

— Да, — признался Данте. — Ты чувствуешь этот аромат?

— Очень сильный, — отрывисто сказала Миранда, одурманенная наэлектризованной атмосферой, которая возникла между ними.

Ей остается только бормотать банальности и надеяться, что ее лихорадочно бьющееся сердце когда-нибудь успокоится.

Данте что-то тихо пробормотал.

— Да. Из-за жары. И потому что нет ни малейшего дуновения ветерка. У озера множество настроений, которые могут изменяться в течение часа. Сейчас вода похожа на зеркальную гладь, — лениво проговорил он, посылая свои слова в притихший опьяняющий воздух, насыщенный божественным ароматом.

Отчаяние охватило Миранду. Несмотря на возникшие у нее подозрения относительно причин, которые заставляли Данте расхваливать дом, она, затаив дыхание, смотрела на его восторженное лицо, не в силах отвести глаз от чеканного профиля.

— В ту ночь, когда мы приехали, был сильный шторм, — пустившись в воспоминания, негромко сообщил Данте, явно не торопясь посмотреть, не проснулся ли ее сын. Она теряла терпение, глядя на выразительное лицо Данте и разрываясь между любовью, ненавистью и обидой. — Я узнал, что озеро может быть опасным. Как разбушевавшаяся женщина, — его глаза жгли ее, как угли. — Тогда не было обманчиво спокойной поверхности, как сейчас. Вода бурлила и клокотала. Это было волнующее зрелище.

Что-то дрогнуло внутри нее. Что он делает? Данте скривил чувственные губы, не скрывая, что именно он имеет в виду. Он часто говорил, что ее спокойные манеры скрывают кипучую страсть. Миранда попыталась совладать с внезапно нахлынувшим желанием, умышленно разжигаемым Данте.

Едва ли стоит удивляться, что он до сих пор волнует ее. Им было хорошо вместе. Они не знали запретов, занимаясь любовью повсюду, и в любое время. Казалось, они не могут насытиться друг другом.

Возможно, все ведут себя наедине так, как они. Миранда не знала. Не имея сексуального опыта, она все еще была наивна и невинна. Ей был двадцать один год, когда они стали любовниками, и до этого интимная сторона отношений была для нее закрытой книгой. Данте разбудил в ней женщину, с ним она впервые познала невероятное наслаждение. Неприступная Снежная королева исчезала, когда дело доходило до секса.

Их первая близость была удивительной, Данте сумел пробудить в ней дотоле неизвестную, страстную сторону ее личности, которая поразила их обоих. Со временем их секс стал еще лучше — завершенным и счастливым. Для нее. Миранда поморщилась.

И все же каждая ее клеточка горела огнем желания, стремясь ощутить чудесное освобождение, которое секс давал телу. В душе она застонала. Нельзя позволять себе думать об этом!

Потрясенная собственными мыслями, Миранда отвернулась, чтобы скрыть жаркую вспышку, которая зародилась в глубине ее существа и огненной волной окатила ее протестующее тело, промчавшись горячей кровью по жилам и опалив кожу.

— Внешность обманчива, — пробормотала она, думая о вежливых манерах Данте, и его внутренней жестокости. Ї Личинки стремятся проникнуть в самое красивое яблоко. Только откусив, можно обнаружить гнилую сердцевину. Ничто не совершенно, не так ли?

Данте помрачнел.

— Да. Но этот вид близок к совершенству. Возможно, именно поэтому он вызывает у меня восхищение. Ничто не может запятнать его.

Он резко втянул в себя воздух, как будто сожалея, что не может сказать этого о своей жене. Миранда открыла рот, намереваясь потребовать, чтобы он отвел ее к Карло, но Данте снова помешал ей.

— Триста лет назад, мои предки выбрали хорошее место, чтобы построить здесь дворец. Друзья завидуют мне. — Данте помолчал и неуверенно добавил. — Они говорят, что любой ухватился бы за возможность жить здесь.

Миранда прищурилась. Он пытается оправдаться за то, что хитростью завладел дворцом.

— Дворец действительно очень красив, — холодно согласилась она и собралась с духом, чтобы спросить о Карло.

— Все члены семьи Северини всегда были ценителями прекрасного.

— Как и мы все. Разница в том, что они думают, будто могут купить любую красивую вещь, которая приглянется им.

Ее слова вызвали у Данте раздражение.

— Даже красота может продаваться, — возразил он.

Он имеет в виду ее? Миранда поджала губы, не желая, чтобы последнее слово осталось за ним.

— Вот к чему это сводится, не так ли? — негодующе сверкая глазами, вспыхнула она. — Дома, картины, машины, женщины… Для тебя все это трофеи! Интересно, много ли людей предпочли бы бездушный дом живой плоти и крови?

Глаза Данте потемнели от гнева.

— Если дом совершенен, а плоть и кров прогнили, как твое червивое яблоко, я думаю, что никто не затруднится в выборе, — с горечью возразил он.

Миранда поежилась, возмущенная его намеком. Он думает, что в ту ночь она была пьяна. Под этим предлогом он бросил ее. Возможно, это ее последний шанс вывести его из заблуждения.

Когда-нибудь он приедет в Англию, чтобы повидаться с Карло. Данте не должен пичкать ее сына лживыми измышлениями и очернять ее имя. Миранда посмотрела на мужа и сказала:

— Люди видят то, что хотят видеть. Ты сделал неправильный вывод. Я была больна, а не пьяна. — Они встретились взглядом, и Миранда закусила губу, чтобы не отпрянуть. Его взгляд был полон нескрываемого презрения. Но он ошибается. Поэтому она дерзко вздернула подбородок: — Ты когда-нибудь признавал свои ошибки, Данте?

— Я сделал только одну ошибку, — с яростью произнес он. — Женился на тебе.