Пробежавшись, я приняла душ и оделась. Съела хлопья с простоквашей и отправилась в свой офис.

На работе я остановилась у стола Иды Руфь – секретарши Лонни. Ида всегда полна впечатлений после выходных, которые она проводит в конных или пеших походах или лазая по горам. Ей тридцать пять, она незамужем и сидит на вегетарианской диете. Никогда не пользуется косметикой, волосы у нее добела выгорели на солнце, а загар изумительно лег на лицо. Она умеет со вкусом одеваться, но лучше всего ее можно представить в шортах, кроссовках или альпинистских ботинках. Ида сразу предупредила меня:

– Лонни собирается в суд через десять минут. Если хочешь его застать – поторопись.

– Спасибо. Иду к нему немедленно.

Лонни был весь в делах. Он закатал рукава рубашки, галстук сбился на сторону, растрепанные волосы стояли дыбом. За его спиной в окне виднелись ярко-синее небо и приморский пейзаж. Боссу предстоял великий день.

– Дела идут? – спросил он.

– Да. Я просмотрела почти все досье. Как ты и предупреждал, там все свалено в одну кучу.

– Да, Морли никогда не отличался педантичностью.

– Конечно, у женщин это получается гораздо лучше, – сухо заметила я.

Лонни усмехнулся, не отрывая взгляда от своих бумаг.

– Нам надо обсудить твой гонорар. Сколько, ты обычно берешь в час?

– А сколько получал Морли?

– Обычно – пятьдесят, – неохотно признался Лонни.

Он наклонился, чтобы достать из ящика какие-то документы, и не видел выражения моего лица. Морли получал пятьдесят? Никогда не поверю. Одно из двух – или мужчины Бог знает что о себе возомнили, или женщины совсем поглупели. Мой стандартный гонорар всегда был тридцать долларов в час плюс расходы на бензин. Значит, все время я недополучала половину положенных мне денег!

– Ладно, прибавь к пятидесяти еще пять и забудь про бензин.

– Договорились, – просто ответил он.

– Какие будут указания?

– Решай все сама. Даю тебе карт-бланш.

– Ты серьезно?

– Конечно. Делай, что сочтешь нужным. Только не вляпайся в какую-нибудь историю. – Он говорил это уже одеваясь, чтобы уходить: – Адвокату Барни только это и нужно. Он спит и видит, как поймает нас на нарушении закона. Так что будь осторожна.

– Это будет нелегко.

– Зато нас не попросят из суда, что самое главное.

Он посмотрел на часы, схватил с вешалки пальто, поправил галстук и захлопнул свой кейс. Он был почти у двери, когда я спросила его:

– Лонни, подожди. Так с чего ты посоветуешь мне начать?

– Найди мне свидетеля, который видел этого парня на месте преступления, – улыбнулся он, закрывая за собой дверь.

– Ничего себе! – присвистнула я в опустевшей комнате.

Придя к себе, я перелопатила еще пять фунтов неудобоваримой информации. Может, уговорить Иду Руфь, чтобы она помогла разобраться с этими проклятыми досье? Вторая коробка была еще хуже, чем первая. Надо заехать в дом Морли Шайна и проверить, не осталось ли там документов. Но перед этим нужно сделать несколько звонков. Я уже знала, с нем надо встретиться, и решила заранее назначить свидания с этими людьми. Первая в списке Симона, сестра Изабеллы; договорились, что я подъеду к ней в полдень. Короткий разговор с некоей Иоландой Вейдман, женой бывшего патрона Изабеллы – оказывается, он будет занят до трех часов, я предупредила, что приеду после этого времени. Третий звонок предназначался Ре Парсонс, самой близкой подруге Изабеллы. Ее не было дома, я оставила сообщение на автоответчике, указав свой номер телефона и пообещав перезвонить.

Поскольку полицейский участок находился всего в одном квартале от моего офиса, я решила нанести визит лейтенанту Долану из отдела по расследованию убийств. Мне не повезло: он слег с гриппом и его замещала сержант Кордеро. Я приметила в углу еще одного знакомого – лейтенанта Бейкера. Вероятно, он беседовал с подозреваемым – мрачного вида молодым человеком лет двадцати, не проявляющим склонности к общению. Хотя я знала Бейкера лучше, чем Кордеро, но решила судьбу не испытывать. Чего доброго, он начнет разговор обо мне и Джонатане Робе из отдела по поиску пропавших. С Джонатаном я не виделась шесть или восемь месяцев и не собиралась возвращаться к этой теме.

Шери Кордеро была достопримечательностью отдела. Как особа женского пола и испаноязычная, она заполняла сразу две вакансии для меньшинств. Ей было двадцать девять. Небольшого роста, миловидная, но строгая, она тем не менее вызывала некий протест. Причину его я определить не могла. Нет, она никого не оскорбляла, но ребята из отдела с трудом находили с ней общий язык. Проще всего было предположить, что ей трудно сочетать полицейскую службу со своей женской сутью. Тут поневоле потеряешь чувство юмора. Она говорила по телефону, когда я подошла к ее столу, и тут же перешла на испанский. Я присела в кожаное кресло. Шери сделала знак, что скоро закончит разговор. Я увидела на столе крошечную рождественскую елку с конфетами, сняла одну с ветки и отправила в рот. Забавно наблюдать за человеком, когда он разговаривает по телефону. Шери отчаянно жестикулировала, видимо, стараясь что-то доказать своему собеседнику. У нее было хорошее лицо, простое, но хорошее, практически совсем без косметики. Сломанный край переднего зуба придавал ее лицу капризное выражение. Разговаривая, она машинально рисовала в блокноте. Из-под карандаша вышел ковбой, пораженный в грудь кинжалом.

Она закончила разговор и повернулась ко мне.

– Мне нужен был лейтенант Долан, но Эмерод сказала, что он заболел.

– Да, сейчас многие гриппуют. Вы еще не болели? Я уже провалялась неделю. Ужасная дрянь.

– Значит, мне пока везет, – сказала я. – Он давно слег?

– Два дня назад. Наверное, придет после болезни бледный как смерть. Я могу чем-то помочь?

– Да, наверное. Я работаю на Лонни Кингмана по делам о выплатах необоснованных страховок по случаю смерти. Ответчик – Дэвид Барни. Меня интересуют детали его дела. Вы уже работали здесь?

– Тогда я была еще диспетчером, но много чего слышала. Все тут чуть с ума не сошли, когда его оправдали. Все свидетельствовало против него, но присяжные не нашли оснований для обвинения. Лейтенант Долан буквально лез на стену от досады.

– Сокамерник Дэвида Барни слышал его признание, что преступление совершил именно он. Это так?

– Вы имеете в виду Кэртиса Макинтайра? Он и сейчас сидит в окружной тюрьме. Но, если хотите с ним встретиться, вам стоит поторопиться. На этой неделе его освобождают, он уже отсидел свои три месяца в предварительном заключении. Вы слышали про Морли Шайна?

– Мне сказал Лонни вчера вечером, но деталей я не знаю. Как это случилось?