– Что такое? – спросила она у Лауреано, который подскочил к ней с какими-то бумагами.

– Сногсшибательная новость!

– Да что случилось?

– Не случилось, а случится, – объявил Лауреано, пока Сесилия включала компьютер. – Говорят, что папа собирается на Кубу[7].

– И что?

Приятель смотрел на нее вытаращив глаза.

– Да разве ты не понимаешь? – изрек он наконец. – Там же все вверх дном перевернется!

– Ох, Лауро, ничего там не перевернется.

– Да точно, сестричка. Стоит папе только появиться в коммунистической стране… И капут! Arrivederci Roma! Чао, бамбино!

– Мечтать не вредно, – буркнула Сесилия, выбрасывая старые заметки в мусорную корзину.

– Так, значит, ты мне не веришь, – обиделся Лауро. – Смотри, вот то, что ты просила. – С этими словами он положил свои бумажки на стол.

Сесилия сразу же стала их просматривать. Это была статья, которую она хотела почитать два дня назад, когда ей посоветовали развить старую историю о доме-призраке, который то появляется в разных местах Майами, то исчезает. Сесилия еще не знала, понравится ли эта тема шефу, но уже двое суток ломала голову, как бы добавить хоть что-то новое; но у нее была только эта статья.

– Мне не очень нравится эта затея, – сказал Лауреано, выслушав подругу.

Сесилия бросилась возражать, но парень ее перебил:

– Я не имею в виду тему. Она могла бы вызвать интерес, если бы ты осветила ее под другим углом. Но лучше подыскать какую-нибудь другую историю. Если раздобудешь больше интересных сведений о твоем доме-призраке, мы поместим твою статью в любое воскресное приложение, пусть даже и через полгода. Но не суетись, пусть это будет дополнением к другим твоим делам.

Ну что ж, Сесилия доделала два репортажа, которые начала на прошлой неделе, и только после этого погрузилась в чтение статьи о доме, выписывая имена людей, у которых потом можно будет взять интервью.

Уже под конец рабочего дня Сесилия зацепилась взглядом за один абзац. Быть может, это всего лишь совпадение, однако, когда девушка еще жила в Гаване, у нее была знакомая с таким же именем. Это она? Единственный человек с таким именем из всех, кого она знала. Фамилия не могла помочь, потому что Сесилия не помнила фамилии гаванки – только имя, как у греческой богини.

Гея жила в одном из домиков под сенью деревьев, типичном для района Коконат-Гроув. Сесилия прошла через сад к домику с ультрамариновыми стеклами. Дверь и окна были еще более яркие, почти съедобные на вид, вроде меренги на именинном торте. Рядом с дверью висел бубенчик, наполнявший вечер одиноким позвякиванием. Растущий неподалеку делоникс обрушил на девушку оранжевый ливень. Сесилия помотала головой и постучала в дверь, но костяшки ее пальцев не выбили почти никакого звука из старой плотной древесины. Только потом она заметила простецкий колокольчик, похожий на те, что вешают на шею козам, и потянула за шнурок.

После недолгой паузы из-за двери раздался громкий голос:

– Кто там?

Кто-то смотрел на Сесилию сквозь узенькую щелку в форме глаза.

– Меня зовут Сесилия. Я журналистка из…

Дверь распахнулась на середине фразы.

– Привет! – крикнула та самая девушка, которую Сесилия помнила по университетским годам. – Что ты тут делаешь?

– Ты меня помнишь?

– Естественно! – ответила хозяйка, улыбаясь вроде бы вполне искренно.

Сесилия подумала, что ей живется очень одиноко.

– Проходи, не стой на пороге.

На диване сидели два кота. Один из них, белый с золотистым пятном на лбу, прищурившись, изучал гостью. Другая оказалась кошкой – такими пестрыми могут быть только самки. Она опрометью бросилась в другую комнату.

– Цирцея очень пугливая, – извинилась девушка. – Садись.

Сесилия в нерешительности остановилась перед диваном.

– Поли, брысь! – шуганула второго зверя хозяйка.

В конце концов, когда Поли спрятался под стол, Сесилия уселась на диван.

– Что ты тут делаешь? – спросила Гея, устраиваясь в кресле у окна. – Я даже не знала, что ты в Майами.

– Уже четыре года.

– Господи! А я – восемь. Как время-то летит!

– Я готовлю статью для своей газеты и вот наткнулась на твое имя в старом материале. У той журналистки сохранился твой адрес, только телефон изменился. Вот почему я не смогла тебя предупредить.

– И о чем твоя статья?

– О том доме-призраке…

Гея насупилась:

– Да, помню-помню. Это было два года назад. Но я не хочу снова говорить об этом.

– Почему?

Гея теребила оборку на платье.

– Я не впервые сталкиваюсь с призрачным зданием. – Девушка вздохнула, словно от боли. – Я видела такой на Кубе. Еще точнее, я там была.

– Очень интересно.

– Два этих дома никак не связаны, – поспешно добавила Гея. – Тот был такой зловещий, ужасный… А этот совсем другой. Не знаю, что это означает.

– Призраки ничего не означают. Они есть, или их нет. Люди их видят или не видят. Верят в них или издеваются над теми, кто верит. Мне не доводилось слышать, чтобы они что-то означали.

– Потому что никто не знает.

– Не понимаю.

– У домов-призраков есть секреты.

– Какие секреты?

– По-разному бывает. Дом, в котором я побывала в Гаване, хранил самые страшные злодейства всего острова. Здешний дом – он другой. Не знаю какой и даже не хочу выяснять. Мне хватило того, что я его видела. Не желаю больше ничего знать о призраках.

– Гея, если ты мне не поможешь со статьей, мне крышка. Шеф хочет, чтобы я писала о чем-то поинтересней обыкновенных привидений.

– Расспроси других, не меня.

– Все другие переехали или сменили работу. Осталась только ты. И так уж совпало, что мы с тобой знакомы… Если, как ты говоришь, призраки что-то означают, тогда и наши встречи что-нибудь да означают.

Гея внимательно изучала ковер на полу.

– Я не прошу тебя ни о чем запредельном, – не отступалась Сесилия. – Просто расскажи, что ты видела.

– Почитай статью.

– Уже почитала, только мне нужно, чтобы ты рассказала все заново. – С этими словами Сесилия достала из сумочки диктофон размером с сигаретную пачку. – Представь, что я ничего не знаю.

Гея заметила, что запись уже включена.

– В первый раз я видела тот дом около полуночи. Я возвращалась из кино в кромешной тьме. Прошла совсем немного, и тут в его окнах зажегся свет.