это сделать нельзя, — Мартин сел напротив меня. На его лице отчетливо читалось сострадание.

— О дверях знает всего несколько человек, — сказала Ксения, — и они все надежно запечатаны. Елизавета завещала нам никогда не открывать их, так как повреждение даже одной печати, снимет и другие, а это приведет к Красной чуме.

— Просто отдайте мне мое оружие, отвезите к двери, — попросил я, — я постараюсь открыть ее как можно деликатнее. Вы потом сразу же ее закроете.

— У нас нет такой возможности. Закрыть двери может только человек, обладающий силой частицы.

— То есть в данный момент никто, — добавил Олаф.

— Возможно, что София станет следующей Хранительницей мира, но ей нужно основательно подготовиться, — продолжила Ксения, — она слишком юна, легкомысленна и доверчива. Это не те качества, которыми должна обладать великая богиня целого мира. На ее обучение уйдет несколько лет. Сначала одна должна закончить ИСИТ.

— Твою же мать, — я старался держать себя в руках. Как же все тут лихо закручено.

— Но ведь не бывает безвыходных положений, — сказал я после долгой паузы, — выход есть всегда. Доктор Мартин, скажите, как я умру?

— Вибрации будут повышаться. От писка вы, скорее всего, сойдете с ума, но не сразу. А вот ваши клетки будут лопаться. Ваши внутренние органы начнут отказывать. Может, постепенно, а может и все сразу.

— Это будет жуткая мучительная смерть, — зловещим голосом сказала Ксения, — представьте, что у вас рак в терминальной стадии, причем всего тела сразу. Вы просто развалитесь на части.

— От вашего тела не останется ничего, — заключил Олаф, — даже ваши мертвые останки продолжат разлагаться с невероятной скоростью. Этот процесс будет идти несколько дней, и от вас ничего не останется. Даже мокрого пятнышка.

— Вот так я попал! Новости одна охренительней другой. Может мне проще сразу пустить себе пулю в лоб?

— Да, это будет лучше, чем торчать в закрытой камере, подключенным к аппарату. Опять же наркотики на вас сэкономим, — Ксения рассмеялась, — нам они самим пригодятся.

— Княгиня изволит шутить, — пояснил Мартин, — у нее очень черное чувство юмора.

— Не удивлюсь, если вы тут все на них сидите, учитывая ваши страхи, — буркнул я, — но вы говорили, что попаданцы были и до меня. И все как один молодые?

— Нет, — почти в унисон ответили Олаф и Мартин.

— Ага. Значит, у меня все таки есть какой-то шанс, — понял я.

— Да, и он называется Преображение, — сказала Ксения, — это очень сложный процесс, пройти который выпадает честь немногим.

— Что это?

— Преображение — это изменение генетического материала с последующим омоложением, — Олаф пристально посмотрел на меня, — эта процедура позволяет сбросить около двадцати лет. Отсрочить процесс старения.

— Обычно ее делают в возрасте около пятидесяти лет, как я, — сказала Ксения, — но вы вряд ли дотянете до такого времени.

— Вот как, — я развернул коляску, чтобы посмотреть на веселящуюся княгиню, — выходит, что вам уже скоро на пенсию?

— Не дождетесь.

— Так выходит, что у вас тут натуральное бессмертие?

— Нет. Преображение происходит только один раз. При повторной попытке все подопытные погибали в жутких муках, — сказал Мартин.

— Вы все проходили его?

— Нет. Я не хочу по собственному желанию, — признался доктор Гесс.

— А мне запрещено по причине низкого социального ранга. Преображение доступно лишь в исключительных случаях и только для дворян ранга «С», а это представители императорской семьи и князья.

Я ничего не знал об этой системе, но догадывался, что это несправедливая херня, которой управляют богатеи и знатные бояре.

— Выходит, что мне не светит это ваше Преображение, — я улыбнулся, — я вообще вне ваших категорий.

— Вы исключительный случай, Сергей Викторович. Сигаретку? — Ксения взялась за ручки коляски и подкатила меня к окну. В ее пальцах появилась длинная зеленая сигарета с мятным запахом. Я взял ее и сунул в рот. Княгиня достала из кармана курточки зажигалку, и молнии тут же подожгли табак в моей сигарете.

— Но все-таки есть какие-то проблемы, да? — я затянулся и выпустил тонкие струйки дыма через нос.

— Да, всегда есть разные препоны, но самый главный из них это мы сами, — сказала Ксения.

— Не понял.

— Наш тайный совет. Вы вчера их видели. Мы должны убедиться, что вы не опасны для нас. Что вы не демон и не американский большевик. Среди нас есть те, кто хочет немедленно вас уничтожить, просто считая, что два попаданца это уже перебор.

— Дайте угадаю — бравый вояка Линдеман? — по глазам Ксении и ее улыбке, я понял, что оказался прав.

— Вы даже его фамилию запомнили. Удивительно.

— В моем мире есть один скандально знаменитый певец ртом с такой же фамилией, — пояснил я, — так что запомнить было не проблема.

— У него будут к вам определенные вопросы. Он агрессивен и весьма жесток.

— Да пофигу, если честно, — сказал я.

— С вами будут общаться все членый тайного правления лично, — сказал Олаф, — я не рекомендую вам вести себя подобным образом.

— Вы предлагаете мне лизать им жопу? — я с ухмылкой посмотрел на доктора. Тот покраснел.

— Бросьте, Сергей Викторович, — рассмеялась Ксения, — помимо жоп у нас есть куча и других более приятных мест!

— Я хочу прояснить ситуацию, — твердо сказал я, — я не простой человек, которым вы можете крутить как вам захочется. Я маг, и в моем мире таких мало. Я не буду набивать себе цену, но скажу сразу — я лучше сдохну, чем буду игрушкой в руках поехавших вояк или сраных богатеев.

— А вы случаем не большевик? — с подозрением спросил Олаф. Все затаили дыхание.

— Я маг-анархист, — твердо ответил я, — никакой власти никому. Человек — сам владелец своей судьбы, но только если он это осознает и принимает. Иначе пусть будет тем, кем хочет оставаться.

— Фух, — выдохнул Олаф.

— Ха! — Мартин довольно потер руки, — да вы, батенька, Махновец!

— Чего?

— В смысле, что вам дорога в Крымскую Анархистскую Республику, — пояснила Ксения, — ничего страшного. Анархисты в свое время сильно помогли Елизавете в завоевании Украины и истреблении большевиков. Так и говорите всем, кто будет вас спрашивать о вашей политической принадлежности. Поверьте, анархистов у нас любят. Не сильно, конечно, но уважают за их поступки в прошлом. Ладно, доктор Гесс, позвольте мне украсть вашего подопечного. Я хочу покатать его по парку.

— Не смею вам отказать, княгиня, — Мартин учтиво поклонился, а Олаф отошел в сторонку.

Ксения взялась за ручки коляски и покатила меня на выход из кабинета.

— Мне, правда, неудобно, — сказал я, — может позовем Грету?

— На хрен Грету, — твердо ответила княгиня, когда мы уже выкатились в коридор, — вы думаете, что я не справлюсь с вами?

— Со мной вряд ли, но с