— Погоди, — громила толкнул меня к камере. — У неё пароль стоит на использование. Надо снять блокировку.

— А если…

— Этот кусок силикона будет бесполезен. Верно говорю? — меня грубовато толкнули между лопаток.

— Для начала использования введите код с отпечатками пальцев, — произнесла я отрывисто.

— Ещё и отпечатки, — уважительно протянул громила. — Похоже шикарная модель, если такие опции предусмотрены. Значит так, — он включил переговорное устройство и обратился к заключённым, — кто у вас вводит код активации игрушки?

— Капитан, помощник капитана, — произнесла я монотонно, помогая экипажу понять мою задумку.

— Ты, — здоровяк указал на того, о ком я могла бы грезить ночами, — введешь пароль и твои не пострадают. Сейчас.

— Аптечку дайте, — хмуро пробормотал капитан. — У одного из моих ребят травма.

— Ладно. Отойдите к стене. Сейчас я втолкну её внутрь, а потом она выйдет…

Как только отъехала дверь, меня пихнули в спину, и я оказалась внутри камеры. Здесь пахло кровью. Капитан смотрел на меня странно, будто сдерживался, чтобы не ударить. Остальные же уставились как на ядовитую змею.

Разберёмся.

Задрав рубашку, я подошла ближе и прошептала:

— Тронь мой живот.

Его большая ладонь легла на мою обнажённую кожу. Это касание походило на разряд тока и судорожный вздох вырвался из груди. Сердце споткнулось и забилось так часто, что даже дышать стало нечем.

— Ты… — прорычал мужчина и я успела заметить удлинённые клыки, выступающие из-под верхней губы.

— Потом укусишь, — ответила я едва слышно.

— Готово? — раздалось нетерпеливо извне.

Я подмигнула экипажу и резко сдёрнула рубашку.

— Мля, она там собирается работать! — заорал громила.

Наклонившись, я спустила вниз штаны, демонстрируя охране идеальную обнажённую задницу. Накачанную и упругую. Такую, от которой любой мужик с правильной ориентацией уронит челюсть. На деле же я использовала это движение, чтобы отвлечь и вытащить из кармана отвёртку.

Дверь с шумом отъехала в сторону, и я ощутила железную хватку на своём плече. Кто-то снаружи дернул меня на себя, выволакивая из камеры. Я развернулась и воткнула инструмент в того, кто стоял между мной и свободой. Громадный мужик взвыл, заваливаясь за пол и сжимая окровавленное лицо. Выпрыгнув наружу, я метнулась к здоровяку, который меня завёл сюда и ударила его инструментом, метясь в кадык. Он толкнул меня от себя, не щадя. По инерции перекатившись, я ударилась головой о перегородку. На мгновенье мир потемнел и звуки стали глуше. Когда я прижалась к стене, позади раздавались звуки борьбы, но стоило мне повернуться, как передо мной предстало ошеломительное зрелище: мой капитан ломал шею огромному мужику, а позади лежали неподвижные охранники. Жуткое зрелище отчего-то отозвалось во мне мрачным удовлетворением. Незнакомец убил того, кто посмел меня коснуться. Меня никогда не спасали. Никто не защищал и не прикрывал мне спину.

— Привет, — прохрипела я, поднимаясь и склоняя голову к плечу, на котором уже проступали синяки. — Вот как вас без присмотра оставлять?

Внезапно соблазнительный мужчина оказался прямо передо мной и ухватил за шею, прижав к переборке. Ухватившись за его руку, я испуганно пискнула.

— Ты заманила нас в ловушку. Идеальная приманка…

— Пусти… — из глаз брызнули слёзы. Я поднялась на носочки, чтобы бороться за глоток воздуха.

От напряжения мышцы в икрах задрожали. Пытаясь оторвать от себя руку, я потерпела поражение.

— Тебе нужна деактивация противоугонной системы корабля. Верно? Считаешь меня идиотом?

Передо мной качнулось пространство, и я почти потеряла сознание перед тем, как оказалась свободной. Упав на колени, хрипела и кашляла. От обиды в груди клокотало рыдание.

— Сволочь, — просипела я и бросила на стоящего надо мной мужчину ненавидящий взгляд.

— Кусать уже не нужно? — издевательски прорычал капитан и, ухватив меня под локоть, поднял на ноги.

— Справился? — бросила я с презрением.

Не ответив, здоровяк затолкал меня в камеру. Практически швырнул. Чудом не свалившись и подхватив свою одежду, я забилась в тёмный угол. Остро ощущая себя голой именно теперь, оделась. Руки не попадали в рукава и шнурок на плясе никак не хотел завязываться в узел. Перед глазами дрожали злые слёзы. Вот никак не могла позволить себе быть слабой сейчас. Не когда на меня смотрят. Выдохнув, вышла в центр своей клетки. Бывшие пленниками совещались над поверженными захватчиками, даже не пытаясь скрыть взглядов полных отвращения, посвящённых мне. Усевшись прямо на пол, скрестила ноги, закрыла глаза и заставила себя отрешиться ото всего. Мне не привыкать быть одной против всех. Стоит ли удивляться, что ко мне всегда относились как к вещи? Никто не спешил воспринимать всерьез куклу.

Несмотря на то, что я ожидала похожей реакции, она все же показалась жёсткой и отчего-то особенно обидной от самого капитана. Стало стыдно за мелькнувшую чуть раньше тоску по сильному мужчине. Наверно каждой женщине хочется быть за чьей-то надежной спиной. Я не была исключением. Несмотря на то, что вполне могла сломать кому-то крупнее меня кость или перерезать глотку.

Иногда мне попадались фильмы и книги о любви. Наивные и глупые, они заставляли меня мечтать. Порой я представляла, что и мне доведется встретить кого-то достаточно терпеливого, чтобы одомашнить моих тараканов.

Иногда по ночам я видела сны. В них меня обнимали крепкие руки и хриплый голос просил не забывать его. Он обещал, что однажды мы встретимся. Он называл меня Витой, вместо Вторник. Каждый раз после таких грёз я просыпалась со стоном в скомканной и влажной постели. Даже прикупила себе голограф, куда загрузила образ мужчины из своих фантазий. Добавила к базовым настройкам особенности внешности, которые удивительным образом напоминали того гада, что впихнул меня в камеру.

Качнув гудящей головой, я заставила себя успокоиться. Не стоит терзать себя. Для этого будет достаточно времени, когда я снова останусь одна. Показывать же посторонним, как мне больно я не стану.

Если всё пойдёт по плану, то вскоре передо мной будут извиняться. Надеюсь, долго и со вкусом. О, я дождусь. Я отыграюсь. И сама укушу этого наглеца. Или нет.

Сначала корабль тряхнуло. Сильно. Потом моргнул и погас свет. Вспыхнувшие красные лампы тускло осветили пространство, создав зловещую атмосферу.

Я вытянулась на полу, заложив руки за голову и пристально смотрела в ровный потолок. Было страшно. Ну, ведь не сумасшедшая же я, чтобы не испытывать страх. Пытаясь побороть его, принялась тихо напевать. Старая колыбельная, услышанная мною много времени назад, звучала в крохотном закрытом пространстве умиротворяюще. Она успокаивала.