«Вода! – подумала Миньли, поворачивая на звук. – Где-то журчит ручей!»

И правда, вскоре она увидела ручеёк с прозрачной, искрящейся водой. Наконец-то можно напиться и наполнить кувшин! Миньли припала к воде – но тут же с фырканьем отпрянула:

– Тьфу! Солёная!

«Почему же в ручье солёная вода? – задумалась Миньли. – Ведь океан далеко. Как странно…» И, не в силах перебороть любопытство, забыв о жажде, она двинулась вдоль ручья.

Ручей становился всё шире и глубже; это был уже не ручей, а настоящая река. «Пожалуй, – подумала Миньли, – лучше развернуться и продолжить путь на запад». Но тут до неё донесся стон, да такой, что земля под ногами слегка задрожала.

– Кто там?! – вырвалось у неё.

– Помогите! – печально и глухо прозвучало откуда-то из глубины. – Пожалуйста!

– Я иду! – крикнула в ответ Миньли.

Она аккуратно положила компас на берег и вошла в реку. Вода была тёплая, словно для купания, и прозрачная, как стекло. Миньли видела свои ступни и все камни и листья на дне. Она шла на голос, погружаясь в воду всё глубже… по колено… почти по шею…

– Ну где же ты? – жалобно произнёс голос. – Помоги, пожалуйста!

– Иду! – снова крикнула Миньли, сделала глубокий вдох и нырнула.

Солёная вода обожгла глаза, и Миньли крепко зажмурилась. А когда она вынырнула и открыла глаза, то от страха чуть не ушла обратно под воду. Потому что перед ней стоял… ДРАКОН!

Мама и папа брели под луной, наступая на тени деревьев. Оба не знали, где они сейчас и далеко ли ушли. Мама спотыкалась от усталости. Папа непрестанно вглядывался в землю в мерцающем, неверном свете фонаря, качавшегося в его руке. Высматривать еле заметные следы в ночном лесу, полном теней, – всё равно что искать прожилку на лепестке цветка…

Мама в очередной раз споткнулась, и папа подхватил её под руку.

– Нам надо отдохнуть, – сказал он.

Мама упрямо мотнула головой и вырвала руку:

– Нельзя! Нужно идти дальше. Мы должны её найти!

– Но ведь ты устала, – возразил папа, – и я тоже. Мы отдохнём и тогда сможем идти быстрее.

– Ничего я не устала! – Гнев, казалось, придавал маме сил. – Если ты устал, можешь отдыхать – а я буду искать дочь!

– Мы должны держаться вместе, – тихо произнёс папа.

– Если хочешь держаться вместе, – отрезала мама, – придётся тебе идти!

Папа вздохнул и достал новую свечу для фонаря. Мягкий свет фонаря отпугивал лесных зверей, но не мог смягчить мамино сердце. Луна на небе начала бледнеть, а мамина обида разгоралась всё ярче.

Они шли и шли, пока не рассвело. Розовый свет зари пробивался сквозь паутину ветвей. Папа наконец загасил фонарь и посмотрел на маму. Теперь, когда небо посветлело, её ожесточение и горечь стали ещё заметнее.

– Если ночью Миньли отдыхала, значит, скоро мы её догоним, – сказал папа.

– Больше она у меня не посмеет убегать из дома! – заявила мама. – Никогда!

– Жена, – произнёс папа, – Миньли ушла вовсе не затем, чтобы нам досадить.

– Да уж! – От маминого голоса, казалось, потрескивал воздух. – Она ушла всего лишь за твоими глупостями! Бесконечная гора, Лунный Старец – надо же было такое выдумать!

– Это не глупости, – ответил папа, как всегда, тихо.

– Не мудрено, что ты так говоришь! Это ведь ты заморочил ей голову своими россказнями. Бедный ребёнок и вправду поверил, что все эти невероятные, дурацкие истории помогут ей изменить нашу несчастную судьбу!

– Невероятные – увы, – печально произнёс папа. – Но не дурацкие.

Мама собралась было возразить, но так и застыла с открытым ртом, потому что вдалеке послышался треск ветвей. Кто-то пробирался через лес!

Они замерли и переглянулись.

– Миньли! – прошептала мама.

Забыв об усталости и отчаянии, не замечая веток, царапающих им лица, мама с папой помчались на звук.

– Миньли! – кричали они. – Миньли!

Но это оказалась не Миньли.

Круглыми от изумления глазами мама и папа уставились на продавца золотых рыбок.

Миньли глазела на дракона во все глаза. Он был алый и, казалось, светился изнутри, словно летающий фонарик; у него были рожки, изумрудно-зелёные усы, а на голове – шар, похожий на луну, только скучного серого цвета, как камень.

Точнее, так выглядел не весь дракон, а только та его половина, которую видела Миньли. Потому что нижняя половина была скрыта переплетёнными стеблями, которыми дракон был туго связан, да серебристым озером, которое он наплакал.

Миньли всегда думала, что встреча с драконом – захватывающее, хотя и страшное приключение. Драконы из папиных историй были мудрыми, могущественными и величественными. А этот был связан и горько плакал! Миньли не чувствовала ни восторга, ни трепета – ей было просто очень, очень жалко несчастного дракона.

– Ты мне поможешь? – всхлипнул он. – Я не могу пошевелиться.

Миньли помотала головой, встряхнулась и поплыла к дракону.

– Что это с тобой случилось? – спросила она.

– Это всё обезьяны! Связали меня, пока я спал, – ответил дракон. – Я уже много дней тут сижу.

Доплыв до дракона, Миньли взобралась к нему на спину, чтобы оказаться над водой, развязала свой мешок, достала острый ножик и принялась разрезать путы.

– Почему же они тебя связали?

– Потому что я хочу пройти в глубь леса, к персиковой роще, – объяснил дракон, – а они туда никого не пускают. Изо дня в день я пробовал договориться с ними по-доброму, но они так неразумны, эти обезьяны! Наконец я сказал им, что, если они меня не пропустят, я проложу себе путь силой. Они знают, что я большой и крепкий и могу прорваться куда угодно без всякого их разрешения. Вот они и дождались, пока я усну, и связали меня.

– А почему обезьяны никого не пускают в лес? – спросила Миньли.

– Потому что они жадины, – ответил дракон. – Они недавно обнаружили эту персиковую рощу и теперь никого туда не пускают, чтобы не пришлось делиться персиками. Я обещал, что не трону ни единого плода, но они и слушать не желают. Даже посмотреть на персики не дают, не то что попробовать – вот до чего жадные!

– Но зачем тебе идти через лес? Перелетел бы, да и всё тут.

По лицу дракона снова покатились слёзы, каждая с ягоду личи.