– Но Миньли – совсем другое дело, – неуверенно возразил папа. – Она хочет сама отыскать Бесконечную гору… задать вопрос Лунному Старцу… а она ведь совсем ещё ребёнок…

– Может быть, – сказал продавец золотых рыбок, – вам стоило бы больше ей доверять?

– Но ведь она хочет невозможного! – воскликнула мама.

– Невозможного? – повторил продавец золотых рыбок. – Разве вы не поняли? Ничего невозможного нет. Даже участь, записанную в Книге Судьбы, можно изменить!

Мама и папа растерянно умолкли. Глаза этого человека, как и сотни рыбьих глаз у него за спиной, смотрели на них с немым укором. Они потупили взгляды, а продавец тем временем повернулся к своей повозке.

– Это вам в подарок, – сказал он и вручил папе аквариум, в котором резвилась рыбка серебристо-лунного цвета. – Если не можете поверить, что ваша дочь отыщет Бесконечную гору, поверьте хотя бы, что она вернётся домой. В этом уж точно нет ничего невозможного. Желаю вам счастья – и неважно, придёт оно к вам благодаря Миньли или иным путём.

Продавец золотых рыбок поклонился и двинулся в путь. В прозрачных чашах с рыбками играли солнечные лучи, и в воздухе плясали крошечные радуги, так что и сам продавец, казалось, искрился и переливался на солнце. Мама и папа провожали его взглядом, пока он не превратился в мерцающую звёздочку.

Миньли наконец освободила Дракона от пут. Ножик её затупился, а кожа на подушечках пальцев сморщилась от солёных драконьих слёз. И ещё ужасно хотелось пить.

Дракон, хорошо знавший лес, предложил подвезти её к роднику.

– Всё-таки быстрее, чем пешком, – сказал он.

Миньли не сразу решилась прокатиться верхом на драконе. Сидеть на спине у дракона, когда он наполовину скрыт водой, – это ещё куда ни шло; но сейчас, на суше, стало видно, до чего же он всё-таки громадный. Он был длиною с улицу, на которой она жила. Даже сейчас, присев перед Миньли, он был выше, чем её дом, а выпрямившись, легко мог бы достать до птичьего гнезда на верхушке дерева.

Но Дракон согнул перед ней лапу в колене, словно подставил ступеньку, и Миньли, подтянувшись, забралась к нему на спину. Шар у него на голове был размером с небольшую дыню – в самый раз чтобы ухватиться обеими руками. Так Миньли и сделала, потому что дракон тронулся в путь.

Получалось действительно быстрее, чем пешком. Но не намного. Дракон двигался проворно, однако ему то и дело приходилось огибать препятствия в виде деревьев и скал. Миньли тряслась и подпрыгивала, словно скакала верхом на гигантском буйволе. Дракон подныривал под ветки, протискивался сквозь кусты, и она, кажется, начинала понимать, почему драконы в большинстве своём предпочитают передвигаться по воздуху…

– Дракон, – внезапно спросила Миньли, – а сколько тебе лет?

– Лет? – переспросил Дракон озадаченно: видимо, такого вопроса ему тоже никто никогда не задавал. – Не знаю.

– Ну хорошо, а давно ли ты живёшь в этом лесу?

Дракон надолго задумался.

– Давно, – ответил он наконец. – Помню, однажды с неба слетела птица и уронила на землю персиковую косточку. Я видел, как из этой косточки выросло дерево, как с него падали персики, как из косточек этих персиков вырастали новые деревья – пока наконец не появилась целая персиковая роща, та самая, которую сейчас захватили обезьяны.

«До чего же он старый, – подумала Миньли; она знала, как долго растут деревья. – Должно быть, он живёт в этом лесу уже лет сто». Она представила, как Дракон, одинокий, не умеющий летать, годами слоняется по лесу, продираясь через кусты и деревья, и сердце её сжалось.

Собрав свои вещи, оставленные на берегу ручья, и напившись прохладной воды из родника, Миньли снова вскарабкалась на драконью спину. Вскоре она задремала, положив голову на драконий шар и придерживая одной рукой миску с компасом. Заметив, что Миньли спит, Дракон замедлил шаг и притих; он даже не фыркал, когда из компаса выплескивалась вода и струйкой стекала по его носу.

Проснулась Миньли от оглушительных воплей, которыми внезапно наполнился лес. Это были злобные крики, такие пронзительные, что она рывком подскочила и широко раскрыла глаза.