• Я окончила ВМК. Я умею составлять и анализировать математические модели и писать компьютерные программы.

• Моя подруга окончила политех. Она умеет разрабатывать технологии для производства сложных деталей. Еще она умеет проектировать газопроводы.

• Мой знакомый окончил консерваторию. Он умеет петь оперным голосом и играть на нескольких инструментах.

• Моя родственница окончила финансовый факультет. Она умеет вести финансовую отчетность в банке.

• Дочь моей подруги учится по специальности «Информация и коммуникации». Окончив университет, она сможет качественно и эффективно подать любую информацию (например, о компании, государственном проекте или событии) любой аудитории.

• Мой бывший одноклассник окончил радиофак. Он умеет ставить физические эксперименты.

• Мой брат окончил иняз. Он умеет говорить по-английски без акцента и делать профессиональные переводы.

• Мой друг окончил медицинский. Он врач-психиатр, умеет лечить душевнобольных.

В Голландии программу высшего образования утверждают только тогда, когда в министерство предоставлена бумага, где четко написано, что будут уметь студенты, обучившись по этой программе. Причем нужно доказать, что такие умения соответствуют европейским критериям и что получить их можно только на университетском уровне. Эти умения — и есть цель обучения в университете. Дальше вся учебная программа должна быть направлена на достижение этой цели. Каждый курс, каждая лекция.

Когда я разрабатывала курс по вероятности и статистике для машиностроителей, то мне тоже велели написать цели, которых я в результате собираюсь достичь. Естественно, я написала:

И мне сказали, что это никуда не годится! Оказывается, нельзя писать, что студенты будут знать. Надо писать, что студенты будут уметь. Моя первая реакция была: чушь какая-то! Но надо — значит, надо. Тогда я хорошо подумала и написала следующее:

Во всей этой истории меня поразили две вещи. Во-первых, первый вариант мне было написать гораздо легче, чем второй. В первом варианте я просто перечислила главы книги. Чтобы сформулировать второй вариант, мне пришлось как следует задуматься: зачем на самом деле студентам нужен мой курс? Я писала и переписывала этот текст много раз. Во-вторых, я сразу почувствовала, что второй вариант гораздо полезнее для студентов. Они не понимают, зачем им нужно знать основы вероятности и статистики. И их время слишком дорого, чтобы отделаться аргументом, что это, мол, нужно для общего развития. Для студентов цель обучения — научиться конструировать сложные механизмы и управлять сложными производственными процессами. Почему для этого нужно знать теорию вероятностей — непонятно. А почему нужно уметь применять вероятностные модели, понятно вполне, поскольку существует множество производственных процессов, где присутствует элемент случайности (например, помехи, брак или ошибки измерения).

Может быть, кто-то даже скажет, что в Голландии все слишком прагматично, и поставит под сомнение уровень знаний голландских студентов. Я не собираюсь об этом спорить, загляните в «Живой журнал» — там полно дискуссий по этим вопросам. Я хочу сказать только одно: голландские университеты готовят кадры исходя из того, что специалист должен уметь. Знания выступают как необходимое условие умения.

И правда. Нельзя поставить правильный диагноз, не зная анатомии. А знать анатомию и не уметь поставить диагноз — запросто. Нельзя грамотно составить договор, не зная законов. А знать закон и не уметь составить договор — можно.

Пусть даже вы настаиваете на фундаментальной роли высшего образования, на том, что оно должно повлиять на общее развитие и дать общие представления. Конечно, все это так. Но когда человека берут на работу, от одних знаний толку мало. Нужны умения.

Поэтому, выбирая специальность, вы должны для себя ответить на вопрос: «А что я научусь делать такое, что большинство других людей делать не умеет?»

У меня есть подруга-миссионер, американка Стейси. Однажды мы разговаривали с ней о работе, и она сказала: «Конечно, я не сомневаюсь, что делаю полезную работу, помогаю людям. Но вот иногда я думаю: представь себе, что все люди вдруг окажутся на необитаемом острове. Кто-нибудь вообще сможет сделать электрическую лампочку? Лично я могу провести прекрасную конференцию о проблемах подростков из неблагополучных семей. Но на необитаемом острове это никому не нужно!»

Я прекрасно понимаю, что Стейси имела в виду. Многие ли из нас владеют специальностями, напрямую необходимыми для выживания?

В замечательном современном индийском фильме «Три идиота», про студентов инженерного колледжа, есть такая сцена. У дочери директора колледжа начались роды, когда на улице разыгралась буря, потоки воды залили все дороги и молнией выбило электричество. Доехать до больницы было просто невозможно. Но девушке повезло, что она оказалась на территории технического университета. Студенты вытащили аккумуляторы из всех машин, включили с их помощью электричество, наладили через компьютер видеосвязь с больницей, и когда выяснилось, что для родов необходим вакуумный насос, за пять минут сделали его из обычного пылесоса! Конечно, кино, особенно индийское, несколько утрирует действительность. Но понятно, что инженеры, в буквальном смысле, умеют сделать лампочку. Эти ребята не пропадут ни на необитаемом острове, ни на рынке труда.

Многие профессии требуют большого количества специальных знаний. Понятно, что кроме технических направлений сюда можно отнести медицину, юриспруденцию и многие другие специальности. Про представителей этих профессий можно со всей очевидностью сказать, что они «умеют сделать лампочку»: выполнить работу, которая требует большой профессиональной подготовки и без которой другие люди никак не могут обойтись.

Но правда состоит в том, что своя «лампочка» есть в любой профессии. И поскольку мы живем не на обитаемом острове, то нам нужны не только лампочки, но и профессионально организованные конференции, профессионально сделанные телепередачи и веб-сайты, даже профессиональный дизайн флаконов для шампуней. Поступая в университет, вы должны знать, какую «лампочку» вас научат делать, кому и зачем это нужно.

Однажды, курсе на третьем, один мой друг и однокурсник, очень умный парень, в разговоре со мной сказал: «Знаешь, я не очень понимаю, зачем мне эта учеба. Я думаю, математика мне вряд ли когда-нибудь понадобится». Разговор шел об учебе, к которой я, неисправимая круглая отличница, относилась очень серьезно. Тем не менее я прекрасно понимала, что он имеет в виду. Вокруг нас рушился старый мир и возникал новый — мир бизнеса и открытой экономики, мир неограниченных возможностей. Было очень странно и непонятно, почему мы должны изучать покрытые пылью дифференциальные уравнения, когда за окном, прямо на наших глазах, разворачивался необыкновенный горизонт колоссальных возможностей, и казалось, что нужно мчаться и хватать их прямо сейчас.